ЧТОБ ПОМНИЛИ, ЧТОБ НЕ ПОВТОРЯЛОСЬ...

Широков Николай Григорьевич, 1925 год рождения, уроженец д. Бали Спасского сельсовета.

«3 января 1943 года был призван в Советскую Армию. Меня приняли курсантом Военно-пеходного училища (Ленинградского), которое было эвакуировано в г. Глазов. По обычной программе училище в мирное время готовило командиров взводов за 2 года и выпускало курсантов со званием «лейтенант», во время войны программу сократили (точнее, срок подготовки командиров сократили, количество учебного времени в день увеличили в полтора раза, вместо 8 учили 12 часов) и выпуск делали за 4 месяца.
Я сначала учился во 2-ой пулеметной роте на комвзвода пулеметчиков, где основным оружием являлись пулеметы «Максим». Учились мы очень прилежно и за короткое время отлично знали стрелковое оружие и умели с ним обращаться, неплохо стрелять по разным целям  (из пулеметов «Максим», ручного и станкового Дегтерева, ППШ (автомата), винтовки). Хорошо нас подготовили не только по огневой подготовке, мы сравнительно быстро овладели строевой подготовкой, стали дисциплинированы, хорошо подготовились по инженерному делу, топографии, тактике, караульной службе, политической подготовке - всему, что требовала в то время обстановка. Срок учебы  нам решили увеличить до 1 года (если позволят условия). Меня через 6 месяцев учебы перевели в минометную роту №9, в которой я учился более месяца. Но не суждено нашему набору было, никому из нас  пока окончить  училище с присвоением офицерского звания.
В конце июля 1943 года нас всем училищем 20 рот по 150 человек в роте, вместе с другими училищами отправили на фронт рядовыми бойцами на Орловско-Курскую дугу после прорыва нашими войсками немецкой обороны для развития наступления Красной Армии на Запад.
Ехали мы быстро эшелоном, в Москве нас полностью переобмундировали во все новенькое, но оружия никакого никому не дали. От Москвы мы поездом ехали недолго. Высадили нас на какой-то разбитой, сгоревшей станции - пустыре, никакой надписи не видно, спросить не у кого. Но сказали, будто это Козельск. Отсюда целую неделю целыми сутками, днем и ночью мы шли «строем» какими - то большаками на юго - запад. Останавливались на короткие привалы, сварить и поесть, но как на коротких остановках, так и предназначенных для приема пищи, мы использовали время для сна, да и спали во время движения, особенно ночью. Но полусонная лавина полуголодных полувоинов преображалась в энергичных шустрых, почти солдат днем, когда налетали фашистские самолеты на колонну, и мы вихрем  разбегались, рассыпались по сторонам шоссе и залегали по команде «Воздух» И были бы настоящими воинами даже против авиации, если бы были у нас лопата для окапывания и оружие, тем более зенитное.
Наконец, дошли мы до мест жарких боев, Всюду гарь и смрад, тяжелый трупный запах, разрушенные и обгоревшие населенные пункты без жителей. Сутки мы постояли развернутые в цепь около наших дальнобойных орудий, потом подвели нас поближе к передовой, выдали нам оружие. Я получил автомат ППШ и к нему запас патронов. Помню, мы расположились за небольшим бугром ржаного поля, немецкие пули свищут над головой, пролетают светящиеся трассирующие, прижимают к земле, бьют минометы. Хотя уже начинаются вечерние сумерки, но немцы заметили наше прибытие и заставляют нас залечь. Знали ли они, что в нашем взводе  на 30 человек есть всего 2 лопаты у командира взвода и его помощника, в распоряжении которых мы прибыли? Однако, лежать долго под пулями и осколками мин не захочешь, надо лезть чем –то в землю, а чем копать? Есть выход, хотя далеко не самый лучший: снять у диска ППШ крышку и ей как-нибудь скоблить понемногу землю и хоть 10-15 см насыпать впереди себя бруствер от пуль и осколков. Работая безостановочно, я занял очередь на получение лопатки, малой саперной - немецкой. Наконец, получил лопату, быстро углубился на полметра и, протерев крышку диска от земли, привел в боевую готовность автомат. Какой же солдат, даже и в окопе с лопатой, но без оружия?  Потом мы углубились до полного профиля, то есть каждый выкопал ровки в длину по своему росту  и высоту и в ширину, чтоб было не тесно. Вот мы заняли оборону. Все с оружием и с мыслью иметь все время оружие исправным, с запасом патронов и как можно быстрее достать малую лопату хоть нашу, хоть фрицевскую. Еще до окапывания мы  лишились командира взвода. Я, кажется, и не слыхал его слов, а запомнился его какой-то предупреждающий звук, он привстал с земли на колени что– то нам хотел сказать… В сумерках я увидел в 2-х шагах от себя человека, стоящего на коленях в обмундировании потрепанном и выцветшем,  в фуфайке без погон, в советской каске на голове, с автоматом на груди и приготовился слушать. Но тот ничего не сказал и упал. Я еще не успел сообразить, что случилось, как его разоружили, сняли лопату, сдернули с ног  сапоги (у новичков были ботинки с обмотками).Только после этого я успел сообразить, что командир погиб. Пуля (шальная) пробила сердце, испачканные и пробитые документы достали из левого кармана гимнастерки. Все, что можно, документы, награды передали командованию, написали сообщение родным на другой день, труп захоронили.
Так началась наша фронтовая жизнь. Я понимал, что мы кое- как можем сидеть под интенсивным огнем противника и готовы встретить врага огнем своего оружия и сразиться в рукопашную, если нужно, но все-таки мы с немцами еще не встречались, не видим его и все впереди… Было решено, нас новичков двигать во втором наступающем эшелоне при взятии г. Карачев.
Ранее утро. Мы окопались в поле, раскинувшись цепью. Командир нам приказал, как мы услышим грохот приближающихся наших танков, подняться, чтоб танкисты нас видели и не задавили гусеницами. После этого по команде мы должны двигаться вперед, даже при сильной артподготовке немцев по тылам перебежками с отползанием. Вот мы пропустили вперед танки, впереди видна цепь первой линии, через некоторое время грохот боя усилился в окрестностях города, потом стало стихать.  Нам дали команду  на передвижение вперед. Только мы начали подниматься, по нам ударили из пулеметов, как по цепи, так и впереди рвутся мины. Мы быстрыми перебежками стали продвигаться вперед, при остановках отползая в сторону, но пуль снайперов и пулеметов не слышно. Стояла теплая, даже жаркая погода, а я как и другие товарищи дрожим, как в ознобе от холода. Позднее я узнал, что дрожь, «озноб» от сильного нервного напряжения, с непривычки к боевой обстановке естественна и свойственна каждому новичку. В таком состоянии человек может поступит не так, как нужно, растеряться, струсить. Но через несколько дней боец становится постепенно хладнокровнее, может хорошо контролировать свои действия по самозащите, обману противника, победить его умением воинским, превзойди его большей способностью подавить страх и сдерживать нервозность.
Сначала я воевал автоматчиком, потом меня назначили вторым номером ручного пулемета. Стало тяжело носить свой груз: свой автомат 5,3 кг , к нему БК (боекомплект)  патронов до 1000 штук, 3 заряженных диска к пулемету и БК к нему, вещмешок с продуктами и личными вещами, противогаз. Только вес оружия и боеприпасов по скромным подсчетам превышал 15 кг. Конечно, быстро бегать и ползать трудновато, зато в обороне надежно. Скоро мы убедились, что патроны и оружие для бойца - полезный, очень нужный груз и скорее побросать продукты питания, чем патроны и гранаты.
Недели через 3 меня назначили санинструктором роты. Во время передышек между боями, особенно, когда ставили в оборону, рыли окопы в полный профиль со всеми  ходами сообщения, я водил солдат в баню, ежедневно осматривал головы и белье на вшивость. Если у кого находил  этих вредных паразитов, вел в санпропускник, где все прожаривалось в дезокамере при +110-115 градусов, кроме кожаных предметов одежды. Обеспечивал питьевой водой. На местах стоянок рыл колодец, хлорировал его по норме, чтоб не заболеть инфекционными болезнями. Во время боев:  вытаскивать раненых, оказывать им первую помощь, перевязывать и отправлять в тыл. Но на этой должности я продержался недолго - до первого боя. Наш 1-ый взвод (мой бывший, я уже теперь был не во взводе, а в штате роты) пошел в разведку боем. Я и не знаю, чей это приказ, а услышал от комроты, что взвод на одном из участков пойдет в разведку боем, и я должен выносить раненых, перевязывать и отправлять их в тыл. Разведка боем предназначена не для победы, а для выявления огневой мощи, точек огня, укреплений. Чтобы  успешнее вести бой, выявляют засекреченные огневые точки врага заранее имитацией боя. Хотя я лично ни теперь, ни тогда не согласен был с таким приказом, так как немцы не дураки, чтоб на 30 человек, на горстку «наступающих» обрушили бы все «секретные» огневые средства. И было очевидно, что взвод будет уничтожен, а разведать ничего не удастся. Спорить не будешь. Это я сейчас смело говорю. Тогда это был приказ и его надо выполнять, взводу «наступать», а мне - помогать раненым.
Ранее утро. Нас перевели в лес, покормили завтраком - супом, хлеба выдали на весь день, грамм 900, сахар, по 100 грамм водки, сухие продукты на завтра. Не успели мы поесть, как немец открыл по нам артиллеристко - минометный огонь. Начался крик раненых, появились убитые… Мы выдвинулись на исходный рубеж, приготовившись к наступлению. Началась снова артподготовка, минут 10 она продолжалась, команда «вперед» - и все двинулись. Я пока в ровике за бугорком, шинель снял, стою, чуть возвышаюсь с головой и плечами над поверхностью земли, санитарная сумка надета через плечо на правом боку, клапан расстегнут… Слышу шквальный ружейно-пулеметный огонь немцев по нашим, еще не выскакиваю и не смотрю, где наши. Вдруг рядом со мной разрыв. Меня оглушило, обдало землей. Боли не почувствовал никакой, но наклонился в окоп и стал осматривать и ощупывать себя, те места, что было выше поверхности земли. Голову прощупал - ничего, на шее - кровь: царапина, по левой руке ручьем течет кровь, заглянул назад, на лопатке - большая дыра в гимнастерке, развороченная кровавая рана на теле. Рука повисла. Недалеко в ровике, на самом дне обнаружил комвзвода, лейтенанта. Докладываю, что я ранен и не могу выполнять свои обязанности. Он медлит и упрекает меня, что я  «обрадовался», он - в укрытии, а я стою в полный рост, ошеломленный его словами. Взял для себя пакет индивидуальный, сумку с бинтами отдал командиру, который боится нос высунуть из ровика, а сам направился к пушке- сорокапятке, стоявшей в 50-ю метрах в кустах. Оружейный расчет, ребята оказались людьми настоящими, очень отзывчивыми. Они наблюдали сцену нашей встречи с командиром взвода, удивились и возмутились поведением офицера по отношению к бойцам, которые ушли в наступление  и его реакцией ко мне, сам же надежно спрятался. Незнакомые солдаты сделали мне перевязку, ободрили меня и поторопили бегом отправляться в санвзвод. Я им оставил автомат, а  для сдачи оружия своего взял у них винтовку. (Прибывших в санчасть без оружия был приказ не принимать, чтоб раненые не бросали оружие). Прыгая через завалы деревьев и кусты, под минометным огнем я добрался до санчасти. Здесь меня, обработав рану, перевязали, и я отправился своим  ходом с несколькими ходячими ранеными в санбат. Здесь уже у меня удалили осколки и обрезали омертвевшие края раны без заморозки и наркоза.
Поступили раненые из наступавшего взвода, были убитые, много побило и во время завтрака знакомых, товарищей. Из санбата я отправился с большой группой ходячих легкораненых пешком в госпиталь, сначала полевой, потом на машине попал в г. Орел. Здесь в бывшей  кавалерийской конюшне в несколько корпусов длиной по 70-80 метров были устроены двухъярусные нары в 4 ряда, в каждом корпусе расположился госпиталь легко раненых. Город был весь разрушен, и в руинах сохранились кое - где по окраинам домики и разные хозпостройки. Лечился я здесь до глубокой осени. Госпиталь вместе с воинской частью перевозили на Калининский фронт. Нас, выздоравливающих, оставили в г. Торопец Калининской области и выписали меня уже в январе 1944 года.
Я попал в г. Вышний Волочек на фронтовые курсы младших лейтенантов. Мне удалось поступить в разведроту. Учился я успешно, наша рота из всех других  двух десятков была передовая и нас аттестовали через 4 месяца. Выпустили нас всех младшими лейтенантами оправили на фронт в качестве командиров взводов разведок. Все другие роты задержали еще на 2 месяца.
Часть, в которую меня направили, наступала, и я ее долго догонял, и, наконец, догнал, получил взвод разведчиков в 25 человек. В обязанность нашего взвода входило добывать все нужные сведения для полка, поддерживать связь между батальонами и командованием полка, его штабом, охранять штаб полка, не допускать внезапной встречи с противником, располагать на отдыхе.
Командир из меня получился не сразу. Мало того, что я  был не трусом, показывал пример самообладания бойцам, надо было уметь правильно командовать, потребовались занятия по топографии, тактике, сочетание чуткости и заботы о бойцах сочетать с требованиями воинского долга и самопожертвования. Были моменты нежелательные. Постепенно я приобретал опыт и знания в ходе войны и к концу войны уже стал почти нормальным командиром.
Был я ранен еще 3 раза, последний раз 26 марта 1945 года около Риги, тяжело в обе ноги, лечился, в основном, в госпитале г. Ленинграда до октября 1945 года.
Демобилизовался в звании лейтенанта по ранению.
Награжден двумя орденами Отечественной войны II степени, шестью медалями».
1982 год.

Зашихина Мария Кузьминична, 1921 год рождения, уроженка деревни Бородинцы Спасского сельсовета, рядовая радистка, воевала в составе 382 отдельного батальона связи. Награждена медалью «За победу над Германией»

«Мы играли во дворе в волейбол. Кто - то крикнул в окно, что сейчас будет говорить Молотов. Мы все побежали в дом. По радио была объявлена война.  Последние экзамены  (училась в Слободском  в политпросветшколе) сдавали в период войны. Здание нашей школы заняли под госпиталь. Все ребята ушли на войну, девушек в нашей группе училось мало, в основном, были парни.  Нас перевезли учиться в Вожгалы. Там учились в библиотечном техникуме. Осенью 1941 года строили аэродром недалеко от Просницы. Зимой этого же года брали на окопы, но я пожелала в армию, меня оставили до повестки.
В армию уже взяли в 1942 году в августе. Была зачислена в связь. Сначала была в Горьком в школе радистов, училась на радистку. В феврале 1943 года отправили на формировку. Когда битва под Сталинградом закончилась, то нас пополнили.
В апреле 1943 года нас отправили на Курскую дугу. Первые бои были в июне 1943 года.
На фронте моими подругами были Мохова Маша и Катя Буторина. Обе погибли. Все трое мы были радистками.  Работали по очереди, одна работала, а двое стояли на посту. В июне 1943 года была ужасная жара. Я спустилась к реке, чтобы напиться. Придя обратно, я уже застала своих подруг мертвыми. Прямой наводкой разбомбили радиостанцию. Катя стояла на посту, и ей оторвало ноги. Маше осколки попали в спину. С ними был еще лейтенант Лидуков, ему разорвало живот.  Катя Буторина была из нашей области. Это был первый бой на Курской дуге, и первый бой, который я видела. В первом же бою я потеряла своих лучших подруг»
1974 год.

Курочкин  Михаил Иванович, 1921 год рождения, уроженец деревни Леваново Ляжмарского сельсовета, старшина, помощник командира роты, воевал в составе 719 зенитного артиллерийского полка, партизанского отряда Ковпака, 227 стрелкового полка. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».

«В армию меня призвали до Великой Отечественной войны. Закончил зенитно - артиллерийское училище. Для прохождения дальнейшей службы меня направили в город Тумач. Мы стояли в 15 километрах  от государственной границы.
 23 июня 1941 года наша часть отбивала яростные атаки фашистов. Мне тяжело рассказывать о первых месяцах войны, когда враги были во много раз сильнее. Сотни немецких самолетов бомбили наши передние позиции. На нас наступали вражеские танки, пьяные фашисты мчались на мотоциклах. Не жалея сил и жизни, наши регулярные части отстаивали каждый метр советской земли.
В первый день войны уничтожили много вражеских мотоциклистов. В ночь на 24 июня отошли в город Шепетовку. Здесь  оборонялись 11 дней. Только зенитчики нашей батареи в боях за Шепетовку сбили 4 самолета противника и сожгли 6 танков.
Не в силах сдержать натиск врага, мы начали отходить, неся большие потери.
Отступали до Киевской области. Перед рекой Синюха мы уже не отбивали вражеские атаки, у нас не было ни орудий, которые сами вывели из строя, ни боеприпасов.
Мы оказались в глубоком тылу у фашистов. О прорыве кольца окружения нечего было и думать. От вражеских бомбежек и яростных атак укрылись в Тернивском лесу.  В Тернивском лесу из красноармейцев и мирного населения и организовался партизанский отряд, командование которым принял на себя Сидор Артемьевич Ковпак.
В своих беседах Сидор Артемьевич разъяснял нам, что необходимо беспощадно бороться с врагом, уничтожать живую силу и технику, взрывать железнодорожные составы, мосты.
В Тернивском лесу наш отряд  неожиданно наткнулся на шоссейную дорогу  с четкими отпечатками протекторов машин. Залегли. Стали ожидать вражеские машины. Вскоре показался легковой автомобиль с офицерами. Его пропустили. А следующие 6 грузовиков с солдатами и боеприпасами уничтожили. Все партизаны после первой удачной операции вооружились немецкими винтовками и автоматами. Ночью отряд покинул Тервинский лес. Уходя из леса, мы оставили после себя 4 ярких костра, в районе которых мы всю ночь слышали разрывы немецких снарядов и бомб.
Наша разведка донесла, что в деревне Шельпахивка остановился крупный немецкий обоз с продовольствием, зимним обмундированием  и боеприпасами. Решили захватить этот обоз.
Ночью отряд вступил в деревню. Бесшумно сняли двоих верховых  патрулей. Перед двухэтажным домом, где ночевали охранники, стоял часовой, которого взял на себя горьковчанин В.С. Бабурин. Он набрал у ребят  горсть махорки и, представившись стариком, подошел к часовому и попросил прикурить. Только немец залез в карман за зажигалкой, как Бабурин бросил в его глаза горсть махорки. Точный удар кинжалом, и часовой свалился мертвым. Когда мы вошли в нижний этаж, все охранники спали мертвым пьяным сном. В этом же доме спал и немецкий офицер, начальник охраны. Его мы взяли в плен в одном нижнем белье. Для уничтожения охраны и ездовых потребовалось совсем немного времени. Ни один живой  фашист не ушел из деревни. Мы же захватили 75 груженых повозок.
В начале 1942 года 28 человек из нашего отряда были обучены взрывному делу. Я тоже стал подрывником. Как сейчас помню первое задание. Партизанский отряд получил приказ взорвать железнодорожный мост. До места взрыва прошли около сотни километров. Железная дорога усиленно охранялась фашистами. Мы бесшумно сняли всех человек, заложили противотанковые мины. Операцией руководил майор Провоторов. Ждать пришлось недолго. Вдали послышался шум приближающегося поезда. И вот оба паровоза выехали на мост. Я и Бабурин замкнули электрические цепи, раздался оглушительный взрыв и мост вместе  с паровозами рухнул. Платформы с танками свалились под откос. Партизаны сразу же после взрыва подбежали к платформам и из автоматов расстреляли оставшихся в живых фашистов. В этой операции было уничтожено 38 фашистских танков и не один десяток десантников. За успешное выполнение приказа мне и В.С. Бабурину были вручены ордена Боевого Красного Знамени.
Вскоре мы пустили под откос еще 6 фашистских составов, взрывали мосты на шоссейных дорогах, вражеские склады с боеприпасами и горючим, отбивали у фашистов советских людей, направляемых в Германию.
В 1943 году наша партизанская армия соединилась с Первым Белорусским фронтом.
Я вновь одел солдатскую форму и в ней вступил во вражеское логово - Берлин»
1974 год.

Любова Таисия Сергеевна, 1920 год рождения, уроженка деревни Ложкино Спасского сельсовета, краснофлотец, телефонистка, воевала в составе 368 рабочего батальона. Награждена  медалями «За победу над Германией», «За оборону Ленинграда»

«Когда началась война, мне было 20 лет. Но взяли в армию меня в 1942 году. Повезли нас сразу в Ленинград и до конца войны находилась в Ленинграде. В городе была блокада. Меня записали в 368 рабочий батальон I Балтийский флотский экипаж.
Мы подвозили на боевую линию боеприпасы, горючее, снаряды. Это надо делать все было тихо. Разговаривать не разрешалось. Был один случай. Девушке одной придавило ящиком ногу, нога была сломана. Ей было больно, но кричать, стонать не разрешалось. И она терпела.
А потом я стала писарем, т.е. курьером. Доставляла все воинские срочные сведения. Было очень трудно в эти годы, когда Ленинград находился в блокаде. Весь Ленинград горел в огне. Но мы отстояли Ленинград»
1975 год.

Ходырев Иван Ильич, 1910 год рождения, уроженец деревни Бородинцы Спасского сельсовета, сержант, воевал в составе 187  танковой бригады, командир орудия, воевал на II-м,  III-м Украинском фронте. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За оборону Сталинграда»

«На войну взяли в июле месяце 1941 года. В 1942 году я попал на Сталинградский фронт.
В то время у немцев было превосходство в технике и поэтому нам пришлось отступить, изматывая немецкие силы.
Вспоминаю некоторые бои.
Дело было за рекой Доном в направлении города Калач на Дону. Я был командир отделения и наводчик 82 мм. миномета. Мы хорошо укрепились. Минометы укрыли. И рано утром 2 августа немцы, не зная нашу оборону, двинулись на танках с десантниками. Я первый открыл огонь  по десантникам и попал в открытый люк танка. Танк загорелся. И вот командир роты сообщает: «Ходырев, представляю тебя к награде!» Атаку немцев мы отбили. Минометным огнем уничтожили немецких автоматчиков. В этом бою меня контузило и я попал в госпиталь.
Через 10 дней я обратно попал в минометный батальон. Мы заняли оборону на восточном берегу Дона у города Калач. Через несколько дней немцам удалось прорвать нашу оборону и полк, в котором я находился, был окружен. И в то время мы воины поклялись: « Лучше смерть, чем немецкий плен!». Благодаря нашему желанию быть на свободе, мы минометным огнем проложили себе выход. И вот 7 сентября 1942 года после рукопашной схватки с немецкой пехотой, мы вышли из окружения.
После этого наш полк вел тяжелые бои на окраине Сталинграда. Я был ранен в ногу и эвакуирован в город Энгельс.
После госпиталя я попал в 377 саперный батальон, где пришлось участвовать в окружении Сталинграда. Приходилось выполнять очень сложные операции по разминированию и минированию. Прямо у немцев, как говорится, под носом и под огнем. Помню один случай. Нашему отделению, а я был командир отделения, было дано задание разминировать проход для танков, недалеко от станицы Багаевская на Дону. Мы ночью разминировали этот участок. Выполнив задание, мы возвращались в подразделение, было уже светло, и вдруг летит наш кукурузник, делает  два круга  над нам и бросает записку. В ней написано: «Группа в количестве 20 человек немецких разведчиков в масхалатах двигается по Дону в направлении к станице Багаевская». Мы отделением выполняем эту задачу, окружаем немецкую разведку и берем в плен. Получаю небольшое ранение. Осколком оторвало у руки ноготь.
Зима 1942 года под Сталинградом и на Дону была холодная, и немцы, не выдержав наступления нашей армии, тысячами сдавались в плен. Идут, волокут раненых, с распущенными пилотками и сосульками под носом. С боями гнали немцев на запад, освобождая наши города Донбасса, Украины, а потом Молдавию, Румынию, Бухарест.
В конце 1943 года меня переводят в 37 гвардейскую танковую бригаду 2-ого мехкорпуса. Я заправлял танки горючим и смазочным. Воевали в Венгрии под Будапештом. Вспомнилось одно боевое задание. Наши 34-и готовились к атаке и укрылись в одном селе. Начальник дает мне боевое задание: «Заправить танки горючим ночью, скрытно». Объясняет по карте - стоят 2 села, по средине которых балка. Вот я приезжаю и ищу танки и, к сожалению, ни одного танка не нашел, тогда принимаю решение, перейти балку и искать  в другом селе. В ночную темень увидел огонь в одной хате. Смотрю в щель окна и давай слушать, кто разговаривает. Разговор был немецкий. И вдруг выходит немецкий часовой. В это время раздумывать  было некогда, я разом бросил гранату под ноги человеку, и сам быстро скрылся в темень. Не выполнить задание - равносильно смерти. Утром докладываю о невыполнении задания, а командир говорит мне: «Танки перешли в другое направление, а задание ты выполнил - не попал немцам в руки»
Наша танковая бригада участвовала в освобождении в Венгрии города Будапешта и ряда других городов. И так мы продвигались с боями на Запад. Освобождали в Австрии город Вену, а потом в Чехословакии город Прагу.
День Победы застал нас в Австрии. Радость была неимоверная»
1975 год.

Наговицын Виктор Васильевич, 1923 год рождения, уроженец деревни Шалаево Богородского сельсовета.

«Виктор Васильевич Наговицын был моим боевым другом и хорошим товарищем.
Он, как и я, был призван в армию 21 ноября 1941 года, тот момент, когда началась великая битва под Москвой.
Вместе  с нами были призваны в армию юноши из Богородского района Василий Цепелев, Мозолевский
24 ноября 1941 года из города Кирова нас направили в город Можга Удмуртской АСССР, где мы должны были учиться на военно - политических курсах.
Виктор Васильевич, будучи на курсах отличался высокой успеваемостью, дисциплинированностью, исполнительностью, трудолюбием. Вскоре он был назначен командиром отделения.
Несмотря на свои 18 лет, он пользовался большим уважением и авторитетом среди товарищей и старших, Он был всегда принципиален и справедлив, проявлял постоянную заботу о подчиненных, легко переносил тяготы и лишения военной службы.
Служили мы с ним в одном взводе, я тоже был командиром отделения, спали с ним рядом на одних нарах, ходили в строю в одной шеренге, ели за одним столом, если было свободное время, проводили его тоже вместе.
Время шло быстро, не помню уже какого числа, подняли нас по тревоге часа в 3 ночи, объявили приказ о том, что мы в составе учебной роты направляемся на Крымский фронт, В апреле прибыли мы в город Новороссийск, погрузились на транспорт и рано утром высадились десантом на Керченский полуостров в бухте камыш - Бурун.
После неудачных попыток предпринять решительное наступление, войска Крымского фронта еще в апреле перешли к обороне. Но, несмотря на достаточные огневые средства, артиллерийские противотанковые резервы не были созданы.
В результате фронт оказался неподготовленным к отражению наступления врага. Немецко - фашистские генералы решили вначале овладеть Керченским полуостровом, а затем приступить к штурму Севастополя. Для этой цели немецкое командование сосредоточило против Крымского фронта 10 дивизий, туда же было стянуто 180 танков, 2470 орудий и минометов, 400 самолетов.
Создав против наших войск значительное превосходство, противник 8 мая 1942 года перешел в наступление. Прорвав оборону 44 армии, гитлеровцы стали продвигаться вдоль Феодосийского залива к Турецкому валу - остаткам древних укреплений, сохранившихся в Крыму.
В это самое время мы с товарищами, в том числе и Виктор Васильевич,  направляемся на передовую в район ст. Семь Колодезей (пос. Ленинское).
Но закрепиться нам не удалось, немцы продолжали нас теснить, так как в первые же дни боев было потеряно управление войсками.
В ночь на 11 мая командование приказало войскам отойти на рубеж Турецкого вала и организовать отпор врагу, но закрепиться там не смогли. Наши войска несли большие потери от авиации и танков противника.
Немецко - фашистские войска, не смотря на исключительный героизм наших воинов, прорвались через Турецкий вал и развили успех в направлении города Керчь.
Все эти дни мы в Виктором Васильевичем были вместе. 16-17 мая шли бои на подступах города Керчь.
В ночь на 18 мая  1942 года командование с целью сохранения кадров решило переправить нас на Тамань, но переправиться нам не удалось, так как немецкие части были в нескольких ста метрах от переправы.
С.М. Буденный, будучи представителем ставки Верховного главнокомандования приказал нашему командиру занять оборону на высотах в районе металлургического завода им. Войкова и прикрывать эвакуацию раненых на Таманский полуостров.
В течение ночи 18 мая отрывали траншеи и готовились к бою. Часа в три утра мне было приказано сменить огневую позицию влево метров 100-150 от того места, где были вначале. Обстановка в ту ночь ничего не предвещала хорошего, мы это знали хорошо и понимали, что для многих из нас это будет последний бой.
Мы с Виктором Васильевичем попрощались, обменялись носовыми платочками, сожгли письма, которые мы хранили до этого при себе и расстались.
Утром 19 мая в 8 часов немецкий самолет разведчик в течение часа производил разведку нашего переднего края, а затем началась сильная артподготовка, в результате которой все было спахано вокруг. Появилось много убитых и раненых.
В 10 часов 19 мая пятнадцать немецких танков и три цепи автоматчиков пошли на наши позиции в атаку, начался  неравный бой, так как кроме винтовок и ручных пулеметов у нас ничего не было.
Многие наши товарищи погибли в этом бою. Положение стало безвыходным.
По приказу командира мы начали отходить  к корпусам завода им. Войкова, но Виктора Васильевича я уже больше не видел и при каких обстоятельствах он оказался в плену, сказать затрудняюсь.
К вечеру 19 мая я был ранен и контужен. Утром 20 мая в 4 утра я был подобран пограничником в районе переправы и эвакуирован на  Таманский полуостров. К вечеру 20 мая Керченским полуостровом полностью овладели немцы.
Думая о том, при каких обстоятельствах Виктор Васильевич попал в плен, приходишь к выводу, попасть в плен он мог только будучи раненым.
Сейчас уже не является секретом, что только в течение мая 1942 года на Крымском фронте потеряно более 176 000 человек. В боях погибли многие опытные командиры и политработники.
Из 120 человек - кировчан, с которыми нам пришлось быть вместе на Крымском фронте, после войны я встретил только двоих, один из них  Василий Цепелев, мой бывший соученик, вернулся из плена в 1946-1947 годах. До 1950 года он проживал в селе Рождественское. (Цепелев Василий Дмитриевич, 1923 года рождения, уроженец деревни Загоскино Рождественского сельсовета)
Так сложилась наша совместная служба с Виктором Васильевичем Наговицыным. Я часто вспоминаю его, по некоторым обстоятельствам его фамилия долгое время была моим псевдонимом.
Прошло уже 25 лет с того дня, как мы с ним расстались, но я помню до мельчайшей подробности его лицо, манеры, жесты и привычки.
Он был хорошим другом и останется им в моей памяти навсегда»
воспоминания майора Е. Зорина
28 января 1967 года.

Машковцев Григорий Гаврилович, 1921 года рождения, уроженец деревни Малые Трубицы, Ляжмарского сельсовета, старший лейтенант, командир батареи, 153 артиллерийский полк, 98 ксд, погиб в бою 13 февраля 1944 года, захоронен: Ленинградская область, Кингисепп.

Машковцев Федор Гаврилович, 1914 года рождения, уроженец деревни Малые Трубицы Ляжмарского сельсовета. Брат Машковцева Григория Гавриловича.

«Григорий Гаврилович призван в армию 3 октября 1940 года. Служил на Дальнем Востоке в городе Благовещенск, где окончил артучилище, получил звание лейтенанта.
В 1942 году был переброшен вместе с частью артполком с Дальнего Востока на фронт, на Смоленское направление, где участвовал в боях.
После чего в 1942 году зимой их часть была переброшена по льду через Ладогу на Ленинградский фронт, в Ленинградскую блокаду. В то время Гриша командовал артбатареей в артполку.
В 1943 году участвовал в боях. Наступали мы на местечко Красный Бор, где заняли мы противотанковые рвы и речку.
Я вам не описал, когда Гриша приехали на Ленинградский фронт в блокаду, были в резерве, а наша Краснознаменная 43 стрелковая дивизия готовилась к наступлению, а их артполк нас должен поддерживать артиллерией. И так и было. Наступали на Красный Бор вместе.
На канун боя Гриша меня нашел, и мы встретились. Я ему писал, и он знал нашу часть, где она находится по гражданскому адресу, потому что я сначала и до конца переносил всю тяжесть Ленинградской блокады.
Бой мы вели 18 дней бессменно. Это было в феврале 1943 года. В это время я заходил к Грише на его батарею, и мы второй раз встретились во время боя.
За 18 дней нашу дивизию истрепали, осталось только командование и нас отвели на формировку, а Гриша еще остался в Красном Боре, после нас их часть сняли через 5 дней, тоже на формировку и перебросили на пятачок за Кронштадтом через Финский залив на боевых кораблях эсминцах, а мы остались в  Сертолове на формировке боевых кораблях эсминцах, а мы остались в  Сертолове на формировке, после чего мы держали оборону в Синявских болотах и взяли наступление на высоту 43,3.
Я держал с Гришей переписку, но так как трудно было попадать через Финский залив, встретиться больше не пришлось.
В 1944 году, когда мы подготовились к генеральному наступлению, нашу часть тоже перебросили на пятачок за Кронштадтом через Финский залив, где и находился Гриша, но встретиться нам не пришлось, потому что 12 января нас перебросили, а 14 января утром пошли в наступление и прорвали оборону  противника и пошли преследовать по пятам врага, не давая ему опомниться. В котором полку был Гриша, они шли рядом, с правого фланга, поддерживал 11 стрелковую дивизию. И вот мы догнали врага до реки Нарвы.
На противоположном берегу Нарвы немцы сильно укрепились, но мы с ходу смогли переправиться и занять тот противоположный берег реки Нарвы 7 километров в глубину и 15 километров вдоль берега, вернее сказать, заняли опять пятачок. И вот которой батареей командовал Гриша и еще батарея  Тимошкова, 2 батареи ночью переправили через реку Нарву на тот самый пятачок. Поставили на прямую наводку 75 –и под шквалом ураганного огня противника. Но и наша артиллерия и самолеты беспрерывно били и бомбили , иначе бы нам на этом пятачке не удержаться. И вот 12 февраля 8 часов 30 минут утра 1944 года оборвалась жизнь Гриши  и Тимошкова, убили обоих сразу командиров батарей. Они не заметили, что на опушке леса стояли немецкие закопанные  в землю танки «Тигры». Немецкие танкисты смертники тоже на прямой наводке. Гриша и Тимошков только успели  скомандовать  своим батареям: “По опушке леса прямой наводкой  - огонь», и вдруг у них рядом из траншей разорвался снаряд. Конечно, они этого взрыва уже не слышали.
Тимошкову осколок угодил в грудь,  сразу убило на смерть, а Грише - в висок, минут 30 еще жил.
Их обоих похоронили в городе Кингисеппе на городском кладбище, а сейчас, возможно, перенесены в братскую могилу города Кингисепп, это километров 35 от Ленинграда.
Когда нас отвели на формировку, я ходил в их часть и мне все подробно рассказали как было и ходил на городское кладбище. Нашел, где они были похоронены. У них на памятниках были надписи: в каком месте погибли, какого числа и года.
Гриша был награжден орденом  Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда» и имел звание старший лейтенант»
Воспоминания Машковцева Федора Гавриловича.

Машковцев Аркадий Васильевич, 1924 года рождения, уроженец деревни Малые Трубицы Ляжмарского сельсовета,  воевал с 1942 года по 1947 год в составе 290 отдельного минометного полка Украинского фронта. Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги»

“В 1942 году 18-ти лет был призван в ряды советской армии, направлен в город Горький в зенитно - артиллерийский 196 полк по обороне города от воздушного нападения немцев.
В феврале 1943 года в составе 290 минометного полка был направлен на фронт  под Белгород в составе II  Украинского фронта. Командовал зенитным расчетом (из 6 человек).  Участвовал в боях в Орлово - Курской битве.
 Участвовал в форсировании Днепра. Однажды во время боя разорвался снаряд, у одного из бойцов осколки попали в голову, я видел, как у него вместе с кровью из глубокой раны на голове  вытекали мозги. А второму бойцу осколки угодили в живот, и кишки вывалились наружу у еще живого товарища. При форсировании  Днепра зрелище было ужасное. Немцы беспрерывно обстреливали переправу. Все перемешалось в одну общую кучу, разрывы снарядов, крики раненых, вода цвета крови, ржание лошадей, перевернутые плоты с орудиями. В жестоких боях за Днепр был тяжело контужен взрывной волной. За форсирование Днепра был награжден медалью «За отвагу»
В конце апреля 1944 года II Украинский фронт в составе  которого я находился, одним из первых с жестокими боями перешел государственную границу. Наш фронт вступил на территорию Румынии. В ожесточенных боях брали город Яссы и столицу  Румынии - Бухарест.
С тяжелыми боями, преодолев Карпатские горы, вступили  в пределы Венгрии. За успешное выполнение приказа командования при форсировании реки Тисы был награжден медалью «За боевые заслуги». Освободили город Сольнок и Будапешт, особенно тяжелые бои шли за Будапешт.
Дальше с боями освобождали Австрию, Чехословакию.
Освобождая  Венгрию и Чехословакию, поражало то, что даже во время войны, там  везде чувствовался порядок, культура, даже в селах и деревнях.
В Чехословакии участвовал в боях за Братиславу.
В нескольких десятках километров от Праги наш полк встретил победу над Германией.
За победу над Германией был награжден медалью «За победу  над Германией» и значком «Отличный минометчик»
Нашему полку за особо выдающиеся заслуги при освобождении Родины было присвоено звание Гвардейский полк.
В марте 1947 года был демобилизован из рядов советской армии»

Жулдыбин Борис Александрович, 1923 года рождения, уроженец села Ошлань Ошланского сельсовета, ефрейтор, воевал в составе 27 гвардейского артиллерийского  полка, 500 артиллерийского полка. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», «За оборону советского Заполярья»

«Военные дороги связиста- ефрейтора были не лёгкими. А начались они в мае 1942года, когда девятнадцатилетнего парня мобилизовали в армию. Сначала новобранца направили в город Горький. Весь курс обучения молодого бойца уложился в полтора месяца. А потом на фронт, под Москву, где и состоялось боевое крещение солдата.
Вскоре получил серьёзное ранение. Разрывная пуля прошла через плечо. В глубоком тылу в Свердловском  госпитале десять месяцев залечивал ранение.
Военная судьба забросила в Смоленскую область. Участвовал в освобождении этого города от фашистов. Получил ранение в живот.
В 1943 году принимал участие в освобождении Могилева. Отличился во время танкового сражения.
По сотне танков участвовало с той и другой стороны в бою, мощный рев техники, гул от летящих снарядов, взрывы потрясали землю. Когда кончились боеприпасы, танки шли на таран.
С десяток советских танков уже было подбито. Один из них находился не очень далеко и горел, танкист не мог выбраться самостоятельно. Я получил приказ помочь танкисту. Приказы не обсуждают, их выполняют. Под огнем противника сумел добраться до горящего танка. Обжигая ладони об раскаленную броню, откинул люк. На танкисте уже горела одежда. С большим трудом вытащил его из люка. Помог добраться в более безопасное место. Спас, рискуя своей жизнью.
За мужество, проявленное в боях при взятии Могилева, награждён орденом Красной Звезды.
…Остался в памяти ещё один «кусочек» войны, когда с упорными боями брали один из хорошо укреплённых плацдармов в Польше. Много боевой техники участвовало в штурме. Было днём темно от поднятой в воздух взрывами земли. Вспышки от взрывов снарядов слепили глаза. Но не смотря ни на что, сопротивление противника было подавлено»

Калинин Тимофей Филиппович.

«В Москве меня направили на курсы особых отделов НКВД…
22 июля  немцы начали налеты на Москву. Мы, курсанты, по очереди несли дежурства на крышах зданий, вели борьбу  с немецкими зажигательными бомбами. Наш один корпус был разбомблен, погибло 7 человек…
Многих жителей эвакуировали…
В Москве было множество пулеметных точек, пушек зенитных, а по вечерам поднимались тысячи стратостатов…
В сентябре были за Москвой, в учебном лагере, а в октябре в Москве нас распределили по фронтам. Я в числе 30 курсантов был направлен на Закавказский фронт.
По пути в Закавказье наш состав неоднократно подвергался бомбежкам. Это было в конце  октября 1941 года…
В Тбилиси мне дали направление в г. Кировакан (Армения), где формировалась 45-я армия, затем в с. Ахалкалаки (Грузия), где продолжалось формирование армии и обучение солдат.
В январе 1942 года меня перевели в 46-ю армию  в г. Кутаиси, которая тоже формировалась. Я был в звании политрука (3 кубика). Это звание мне было присвоено еще Слободским РВК.
Положение в Закавказье осложнилось с августа 1942 года. Немцы после взятия Ростова и Краснодара вышли в район Кавказских гор и ставили цель выйти к побережью Черного моря, т. Е. захватить  Кавказ вместе с Бакинской нефтью.
Части нашей армии вели оборонительные бои по Кавказским  горам. Мы оказались в мешке. Снабжение боеприпасами, продовольствием и обмундированием стало очень скудным (через Среднюю Азию). Винтовки мы получали из Ирана, солдаты пользоваться ими не умели. В горы боеприпасы и продовольствие несли на руках.
В сентябре 1942 года командование армии перебазировалось в Сухуми. Участвовали в обороне Клухарского и Марухского перевалов…
46-й армией командовал генерал - лейтенант Леселидзе (потом Герой Советского Союза, командующий 18-й армией Черноморской группировки войск, где начальником политотдела был Л.И, Брежнев - полковник).
В связи с тяжелой обстановкой в Закавказье нам, офицерам, стали выдавать сухой паек - 1 селедку и 2 черных сухаря на день. Стало совсем голодно.
В районе Красной Поляны Адлерского района оборону вела 20-я горнострелковая дивизия нашей армии. Она упорно вела бои и не допустила прорыва немцев на Красную Поляну и к морю.
После разгрома немецкой группировки под Сталинградом части нашей армии стали двигаться в сторону Туапсе.
В декабре 1942 года в с. Аше я был награжден медалью «За отвагу» за поимку немецкого шпиона.
Прошли Гагры, Адлер, Лазаревку, в феврале 1943 года в боях освободили Туапсе. Затем стали выходить через горы на просторы Кубани. Освободили Нефтегорск, Апшеронскую, Майкоп, Армавир и ряд станций.
Войска частей были крайне потрепаны, оборваны, полуголодные, но имели боевой дух.
13 марта 1943 года был освобожден Краснодар. Он был сильно разрушен.
Во время боев за Туапсе Леселидзе был переведен в 18-ю армию, которая находилась на нашем левом фланге. Ее штабы стояли в Геленджике.
В это время велись бои за Новороссийск и на Малой Земле.
В 20-х числах марта 1943 года нашу потрепанную армию послали вниз по Кубани в сторону Темрюка.
Весна. Страшное бездорожье, размокшая тяжелая земля. Мы выдвинулись в район хуторов Ольгинка, Ленинское, недалеко от Троицкого, где немцы имели очень сильную оборону.
Есть было нечего, снаряды и орудия тащили сами солдаты и местное население.
Мы ели дохлую брошенную немцами конину и найденную у крестьян кукурузу без соли. Только в конце марта наладилось снабжение по реке Кубань.
Мы были так обескровлены, что солдаты так стояли в обороне: один солдат на километр в Кубанских плавнях.
Силы у немцев тоже слабели.
В боях на Северном Кавказе немцы потеряли до 400000 человек.
В мае 1943 года наши чести перевели в Миллерово для переформирования, т.к. таким составом дальше воевать было невозможно формировались больше месяца…
После формирования в Миллерово 46-я армия вступила в бои в Ворошиловградской области - освобождали г. Краснодон, Красный Луч, Енакиево, Красноармейское, Елизаветовку, Александровку, Копанки…  Подошли в октябре 1943 года к Днепру.
Севернее Днепродзержинска в 7 километрах форсировали Днепр и захватили на правом берегу с. Аулы. Село простреливалось со всех сторон.
Я переправился в с. Аулы вместе с частями на понтонах под интенсивным обстрелом противника. Наш понтон был разбит,  и человек 40 оказалось в воде, в том числе и я, но саперы на лодках  нас подобрали, но все - таки утонуло 3 человека. Потом еще не раз переправлялся в с. Копанки (на левом берегу Днепра). Затем, сломив сопротивление противника, наша дивизия пошла по направлению г. Пятихатка; в с. Верблюжка зиму 1943-1944 годов  вела оборонительные бои.
В феврале 1944 года я обморозил ноги…, сапоги промокали, днем снег становился как каша, а ночью ударил мороз, надо было ехать в полк верхом на коне, пока приехал, ноги примерзли к сапогам - пришлось сапоги разрезать; в полковой санчасти ноги растерли и, кажется, полегчало.
В конце февраля 1944 года части вступили в Кировоградскую область. В первой половине марта были тяжелые бои за г. Новоукраинку. Бои шли 5 дней. Затем вышли в сторону г. Первомайска и форсировали реку Южный Буг. Через с. Доманевка (60 км севернее Одессы) в конце марта 1944 года вышли на реку Днестр  в 12 км севернее Тирасполя.
Почти с ходу форсировали Днестр… Все лето 1944 года на нашем участке шли бои (об этом есть кинофильм «Пядь земли»).
Сообщение командования с полками осуществлялось на лодках. Боеприпасы перевозили на плотах (Днестр - река широкая).
В июне я был контужен: с утра поехал в полки за реку и пробыл там весь день. Часов в 7 вечера, переплыв реку, шел  по склону крутого берега к землякам. Солнце светило со стороны немцев - на нашей стороне все хорошо просматривалось. Видимо, немцы заметили меня, и под ноги прилетел снаряд, меня бросило левой стороной головы на камни, я потерял сознание, меня подобрали солдаты, и я оказался в санчасти дивизии. Пролежал дней 18, из них 12 дней ничего не видел и не слышал. Потом как будто стало лучше и я снова  вернулся в свою землянку.
20 августа , как известно, начался разгром Ясско-Кишиневской группировки немцев.  Рано утром, часов в 6 появились сотни наших самолетов, подошли «Катюши» и стали бомбить позиции немцев. Со стороны немцев тоже появились громады  самолетов - Юнкерсы 87 и 88, затем Фокке - Вульф и Мессершмитты. В общем, в районе прорыва действовало не менее 2000 самолетов с обеих сторон. На земле действовали тысячи танков. Оборона немцев была сломлена, и наши войска двинулись по Молдавии в сторону Дуная. В боях было уничтожено более 3-х немецких армий. Потери немцев исчислялись сотнями тысяч… В лесу между Бендерами и Тараклией были сложены огромные «поленницы» убитых немцев. Невиданная картина. Страшная картина!
24 августа наши войска уже были на Дунае между г. Галау и Гораила.
На южном фронте сопротивление немцев было ликвидировано. Наши войска форсировали Дунай и вошли в Румынию. По Румынии наши части шли почти без боев. Румыны нас приветствовали, угощали вином, поражала невероятная их отсталость.
От Дуная пошли на г. Меджня, недалеко от Констанцы, затем подошли к границе Болгарии. 9 сентября  наши части вступили в Болгарию, мы шли в сторону Суворово, Казаровград, Плевен. В Софию не заходили. Боев в Болгарии было мало. Население встречало наши войска очень доброжелательно. Всюду было слышно: «Добре дошли, братушки!» Угощали чем могли: вином, фруктами, хлебом, салом. Какой вкусный хлеб пекли в Болгарии, кажется, я такого никогда не ел: пышный, пшеничный - огромные буханки, круглые, подовые!
В ноябре 1944 года наши войска вступили в Югославию в районе Ниш, затем Крагуевац, велись бои за их освобождение, затем , г. Крушевац, Парачин, Ягодина.
Нашими войсками совместно с партизанами Тито был освобожден Белград. (Дивизия наша получила наименование Белградской).
Дальнейшие боевые действия велись совместно с югославскими партизанами…
Затем наши части вели бои на Дунае за г. Нови Сад, здесь  немцы сильно укрепились. Югославский народ принимал нас дружелюбно, как своих братьев. Всем, чем могли, старались помочь, сделать приятное.
Под г. Нови Сад наши части были сильно потрепаны. Вскоре нас  сменил болгарский полк, но немцы за неделю разбили его полностью.
Части нашей дивизии через г. Самбор вышли в г. Субботице и в районе Сегед форсировали реку Тису, вступили в Венгрию. Освободили города Ходмезевашархей, Сентеш, Кечкемет и вышли к озеру Балатон. В северной части озера вели сильные бои за г. Секешфехервар. О боях за этот город есть повесть Бакланова «Южнее главного удара». В это время шли упорные бои за Будапешт.
В 80-85 км от Будапешта мы находились в плотном «мешке», и вели оборонительные бои с целью сдерживания немцев, стремившихся к Будапешту на выручку окруженным войскам…
В конце января 1945 года немцы двинули на наш «мешок» 24-й танковый корпус Гудермана, и нам еле удалось вырваться из этого «мешка», понеся сравнительно небольшие потери. Вышли к г. Веспрем. К тому времени немцы снова заняли г. Секешфехервар и снова пришлось его отбивать. Дальше пошли в сторону городов Папа, Тата и Дьер.
13 февраля 1945 года был взят Будапешт. Далее двинулись вдоль реки Дунай и два дня вели бои за г. Братиславу (столица Словакии)… После освобождения Братиславы вошли в пределы Австрии…
Март, апрель 1945 года и до конца войны вели бои на территории Австрии.
13 апреля была взята Вена. В Вене мы были 5-6 дней, затем с боями двинулись на запад Австрии.
8 мая узнали об окончании войны; вскоре встретились с американскими войсками в районе г. Линц.
День Победы праздновали вдали от Родины с огромной радостью и со слезами…
Немцы сдавались в плен целыми дивизиями. Боевые действия кончились…
Американцы передали нам 37 000 пленных советских граждан, содержавшихся в концлагере Маутхаузен, близ Линца. Кроме наших пленных там были французы, поляки, чехи, румыны, англичане и др. Всего более 60 000 человек.
В концлагере было 6 печей - крематориев, где было уничтожено более 50000 человек, в том числе наш генерал Карбышев…
В первой половине августа 1945 года стали выходить на Восток через Вену, Будапешт…
Нашу дивизию отправили на восток против Японии, но она доехала до Небит - Дага и была остановлена для расформирования, так как война с Японией была закончена.
Меня же оставили в аппарате 46 –й армии в Румынии. Только в октябре 1945 года состоялась встреча с Родиной. Наши части вышли на Родину в г. Кишинев. При переходе границы мы горячо плакали и целовали землю от радости…
В этих записях я не описываю своей боевой деятельности, потому что она входит в «невидимый фронт» и составляет  государственную тайну. В общих чертах можно сказать, что вели борьбу со шпионами, изменниками Родины и другими государственными преступниками. Вели работу в тылу врага. Этим содействовали успехам войск в боевых действиях и вместе ковали победу над врагом. Награжден орденом Красной Звезды и медалями...»

Гребенкина Александра Петровна, 1919 года рождения, уроженка села Богородское Богородского сельсовета, воевала с декабря 1942 года по май 1945 года в составе 885 ЗАП, награждена медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией»

«За свою жизнь пережила все: нужду в детстве, раскулачивание богатых, организацию колхозов, но самое страшное - война.
Плач в каждом доме. В это лето 1941 года забрали всех из села. Остались женщины и дети. А как работали? Не знали ни дня, ни ночи.
Война запомнилась, конечно, навсегда и тяжело вспоминать.
Призвана я была в октябре 1942 года. Была на охране Мурманского порта в зенитном 885 полку связисткой, а позднее радисткой.  Вспоминать страшно. Не знаю, как мы - девушки в 18, 19. 20 лет могли все это пережить.
Холодно, голодно, страшно. Не спать, не есть немцы не давали. Ночью налетали  раз 5-6, а днем обязательно во время еды. Побежим по положению №1 (а на это надо секунды) и все разольем, так как  ели на нарах. Стола в землянке не было. Ели по 2 человека  из котелка. Сухари давали с мешкотарой и крошки. Пока их довезут все искрошится и смешается с пенькой (пенька - волокна стеблей конопли) от мешка.
Особенно трудно  и страшно было, когда стояли на охране железной дороги.
Когда нас привезли от станции, а она была большая, от нее ничего не осталось.
Стояли 3 дома на берегу озера да дом дедушки с бабушкой. В озере по берегу в воде метра 2 сплошь были зажигалки (в воде не разорвались)
В первый налет при нас и от дома дедушки с бабушкой осталась одна большущая воронка.
Мы сначала поместились в этих 3-х домах на берегу озера.  Нас немец обнаружил и начались постоянные налеты. При налете включали какие - то сирены. Поднимался невероятный шум, нет не шум, а что - то страшное, которое поднимает до одного волоска.
Мы вынуждены были уйти в лес. Построили там землянки из сырого леса. Носили на плечах (легко ли было) и строили как обруб.
Помню, как стояла у этих землянок на посту. В лесу. Одна. 2 часа ночи. Все, кто свободен, спят. Уснул и дежурный по части. По лесу кто- то идет. Там сплошь болото. Слышно чавканье ног. Вот приняла страху. Объявила наземную тревогу. Ночью, конечно, никого не нашли и только на третий день его задержали на батарее. Он все и рассказал. Мне приказом была объявлена благодарность. А как тянули связь. Катушка 16 килограммов. Берешь две и тянешь по снегу. А снегу на севере толсто. Вот и вязнешь да вылезаешь. Легко ли?
А найти обрыв на линии и соединить в холод. Пальчики все были поморожены. А продукты, дрова. Все на плечах. По снегу - зимой, по болоту - летом.
Свету в землянках не было. Жгли провода. За ночь закоптишь, аж седая. А воды тоже не было зимой. Все таяли снег. На снежной воде обеды  и чай готовили. Умывались тоже снегом под жгучим ветром. А есть - то нечего. Паек 400 грамм, невелик. Его утром съешь да и отдыхать некогда было. Это в 1944 году стали есть досыта.
Вынесли все - войну выиграли, победили»

Кассихин Михаил Васильевич, 1904 года рождения, уроженец села Богородское Богородского сельсовета, гвардии лейтенант, воевал с марта 1943 года по февраль 1944 года в составе 151 отдельной стрелковой бригаде 52 гвардейской дивизии, награжден двумя орденами Красной Звезды, медалью «За победу над Германией»

“В армию я был взят в 1942 году и направлен на курсы политсостава в город Мензелинск Татарской ССР.. Проучился там 4 месяца и направлен был на фронт в 63 армию в должности  заместителя командира роты по политчасти в Орловскую область под город Новосиль, а в марте 1943 года уже принимал участие  в боевых порядках. Тогда мы освобождали город Мценск Орловской области, вели ожесточенный бой с гитлеровцами. Несмотря на превосходящие силы немцев,  город Мценск освободили,  тут я был контужен и отправлен в полевой госпиталь на 2 недели. В мае 1943 года мы перешли в оборону, стояли на берегу реки Зуша, готовились к новому  наступлению.
В июне месяце 1943 года был переведен в 42 офицерский полк, там и проходил с боевыми частями при освобождении городов Орел и Брянск. В Брянске нашу часть оставили на формирование, а потом нас перевели в 6 гвардейскую армию и меня назначили командиром стрелкового взвода. Мы тогда с тяжелыми боями освобождали город Ржев и Невель.
Наши части после освобождения города Невеля стояли за его пределами и готовились к наступлению на станцию Маево. Это был очень важный пункт. Немцы построили там очень сильные укрепления, сосредоточили большое количество боевой техники, танков. Они стремились любой ценой удержать станцию, чтобы успеть вывезти находящиеся там  вооружение и продовольствие, несколько больших складов. Сюда же они согнали около  15 000 человек мирного населения, которых хотели угнать в Германию. Немецкая армия была уже  не в состоянии вести  наступательный бой, поэтому решила вывезти до 1 февраля. Нашей разведке удалось узнать  и плане гитлеровцев и тогда командование поставило перед нашей дивизией  задачу: любыми путями взять станцию и главное– сохранить жизнь мирного населения, не дать отправить его в Германию и овладеть складами с продовольствием и боеприпасами. В ночь на 28 января 1944 года стрелковый батальон, куда входил и наш взвод, вышел на исходные рубежи. Мы должны: внезапно прорвать немецкую оборону в юго-западном направлении и соединиться со своими войсками.
Пройдя в обход, наше подразделение соединилось с другими частями и внезапным ударом  станция Маево была взята.
Немцы, не успев опомниться, отступили. Они не сумели не поджечь, не взорвать склады, а освобожденное мирное население тоже включилось в бой.
При их помощи мы взяли в плен около 3500  гитлеровцев. Задача, стоящая перед нами, была выполнена полностью. За боевые действия  в этих боях я был награжден орденом Красной Звезды.
31 января 1944 года я был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, через 5 месяцев госпитального лечения был демобилизован домой».

Анисимов Дмитрий Гаврилович, 1922 года рождения, уроженец деревня Ряби Спасского  сельсовета, младший лейтенант, пилот - летчик, воевал в составе 30 отдельного авиационного полка.  Награжден орденом Красной  Звезды, орденом Славы  III степени, орденом Отечественной войны  II  степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией»

«В марте 1941 года Богородским райвоенкоматом был призван на действительную службу в Красную Армию. Учитывая опыт учебы в аэроклубе, направили в Курганскую школу авиамехаников, а с августа 1942 года я - курсант Исиль-Кульской авиашколы пилотов Специальное образование: высшее летное. В октябре  стал пилотом учебно - тренировочного авиаотряда, а еще через месяц отбыл на фронт. Попал пилотом-летчиком в 30- й авиаполк 4-й воздушной армии, что воевала в Советском Заполярье.
Летал отлично. На моем счету 2300 часов налетанного времени, более 2,5 тысяч вылетов. Доводилось летать и ночью. Таких «слепых» вылетов насчитывается 35 часов. Участвовал почти в 100 воздушных боях. Лично сбил 24 самолета противника, уничтожил 15 танков, 40 автомашин, до 300 человек живой силы, 3 зенитных батареи, 3 эшелона на железных дорогах, 4 склада, несколько военных и жилых объектов фашистов.
Участвовал в освобождении Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, в Висло - Орденской операции в 45-м, в операциях на территории Германии.
Был ранен в 1945 году на Третьем Прибалтийском фронте при выполнении боевого задания. Воинское звание-младший лейтенант.
После войны служил в транспортной авиации, затем был пилотом авиаотряда спецприменения»

Балобанов Павел Андреевич, 1904 года рождения, уроженец деревни Дубовцово Ухтымского сельсовета, младший сержант. Награжден медалью «За отвагу»

«В 36 лет я ушел на фронт. Дома осталась жена с маленькими детьми.
Воевал в 215 дивизии. После нескольких боев был ранен при бомбежке. Ранение было очень тяжелое, надо было срочно делать операцию. С поля боя меня увезли на самолете в госпиталь. Лечился в Рязанской области. Рана заживала долго, пролежал 5 месяцев.  В госпитале лечили  хорошие и отзывчивые врачи.
После ранения на фронт попал в 220 дивизию.
Прошел путь от рядового солдата - пулеметчика до сержанта.
Снаряжение  было скудным: шинель, фуражка, вещмешок, котелок, ложка и ботинки.  Позднее выдали сапоги. Оружие сначала был автомат, а затем -  танковый пулемет.
Воевал под Великим Луком, где и был ранен первый раз.
Под Оршей в Белоруссии. Наиболее запомнился бой под Оршей. Бой шел 7 суток. Страшно было: снаряды взрывали землю,  падали раненные и убитые, взрывались танки. Казалось, что этот страшный бой  не кончится. У города немцы вырыли большой ров и заполнили его водой, весь город обтянули колючей проволокой и заминировали подходы к нему. В этом году меня снова ранили. Осколок раздробил обе кости у правой ноги.  В военном госпитале пролежал долго. Там узнал, что Орша взята.  Нашим бойцам  приходилось очень трудно. Шаг за шагом они продвигались к городу под пулями и снарядами.  Здесь же на поле боя перевязывали раненых и кто мог держать оружие снова шли в бой.
В 1943 году был отправлен в тыл»

Ходырев Иван Иванович, 1914 года рождения, уроженец деревни Мокино Панфиловского сельсовета, младший лейтенант, командир взвода 281 стрелковый полк, пропал без вести в 1941 году.

«Великую Отечественную войну я встретила в Латвии , город Либава, так как муж был офицером и служил в Прибалтике. Муж-Ходырев Иван Иванович. В армию ушел в ноябре  1936 года в город Себеж Калининской области. Через год его направили в город Ленинград  в школу офицеров. В 1939 году их из Ленинграда направили в Латвию, там еще не было советской власти.
В 1940 году в ноябре меня с двумя детьми он увез жить к нему в город Либава.
Он служил офицером, младшим лейтенантом. 21 июня 1941 года он пришел домой и говорит, что пришел прощаться. Ударные немецкие  части у самой границы. Вот-вот будет  война. Завтра, может, побываю дома. Но в 4 часа утра нас уже бомбили. Днем сходила в воинскую часть, чтобы сняться с партийного учета, но работники штаба и политотдела с документами  уже эвакуировались, и я вернулась обратно домой.
Кругом рвутся бомбы, горят дома, в городе уже есть раненые. Мост разъединен. Придя домой, нас ждала подвода от воинской части. Приехали на вокзал, а там латыши из вагонов нас выталкивают и выбрасывают наши вещи.
Но с нами были военные и нас защищали. Поезд из 90 вагонов, товарный, все время бомбили и несколько вагонов загорелись. При тревоге с поезда мы бежали в  поле, лес т смотрели на этот ужас, как загораются и падают самолеты.
Нас везли без пересадки до города Сызраня Горьковской области. В дороге женщины многие потеряли своих детей и стариков. Из Сызраня  на пароходе нас довезли  до Горького и в это время нас все бомбили. С нами ничего не было поесть, чтобы накормить детей. Покупали из вагонов, кто что приносил к поезду.
Я доехала до Зуевки 30 июня. Нас встретили посланные подводы.
От мужа ни одного письма не было»
(воспоминания жены)

Бармин Алексей Антипьевич, 1926 года рождения, уроженец деревни Котляки Ухтымского сельсовета, рядовой, воевал в составе 15 минометной бригады 3 Украинского фронта. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За взятие Вены», «За победу над Германией»

“Годы  войны забыть не могу. Молод был, всего девятнадцатый год шел. Тяжело доставалось, страшно было. Особенно помню, как командир крикнет: «Воздух!». Все бросали и бежали: кто в лес, кто в канаву, лишь бы укрыться побыстрее. Не думали тогда о машинах, ни о товарищах. А когда бой начинался, то часто, после  обстрела, не знаешь, где и машина. Приказ был: «Передвигаться вперед!». Проверяли технику, искали ту, которая едет, на нее - и в путь! Немец любил бомбить ночью. Только рота  расположится на отдых, через час - два: «Тревога!». Они спустят «светлячки», а от них светло, как днем. Наши «Катюши» выедут, дадут залп, затем уезжают, а бомбят нас. Да еще как: ничего рядом не слышно. Большинство солдат носили немецкое обмундирование: сапоги, китель, рукавицы. Едешь, бывало, и приглядываешься: «свой» или «чужой».
До Берлина не дошел 25 километров. Помню, 9 мая командир объявил нам о перемирии, а его и близко не было, нас в лесу обстреливали, бомбили, о победе никто не думал, хотя надежда была. Радостно становилось на душе, когда наступала тишина»
1995 год

Анисимов Алексей Ильич, 1915 год рождения, уроженец деревни Мокино Ухтымского сельсовета, старший сержант, воевал на  Северо - Западном фронте, 4 пограничный отряд. Награжден медалью «За победу над Германией»

«Сражаться я начал в Маньчжурии. Трудно было там. Дзоты были из каучука, снаряды отскакивали и взрывались в другом месте, попробуй угадай. Были у нас знаменитые «кукушки» - стрелки. На них была большая надежда. Враг был хорошо вооружен: танки шли прямо «стеной», самолеты налетали группами.  Хорошо работала  пятая «колония» (шпионаж), отлично была подготовлена разведка.  Часто забрасывали десант в расположение наших частей. Люди у них были воинственные, сильные, подготовленные, вооруженные.
А у нас положение было очень тяжелое, чувствовалось превосходство Германии, поэтому и отступали почти до Москвы, немец уже видел ее в бинокль.
Прозвучал приказ И.В. Сталина: «Ни шагу назад!» И благодаря самоотверженному  труду тыла, в котором работали день и ночь, мы выстояли.
Союзники наши, Англия и Франция, помогали продуктами, техникой. Когда же кончилась война, мы ждали приказ: «Домой!». Но не получилось, отправили в Карпаты, на борьбу с бандеровцами, очень жестокими людьми. И так, 9,5 лет я отдал службе Родине»
1995 год.

Снигирев Василий Дмитриевич, 1926 года рождения, уроженец деревни Тишино Ухтымского сельсовета.

«Повестку получил 7 ноября 1943 года. До восемнадцати лет не хватило 3 месяцев. В этот же день отправлялись из деревни Дворища Калабин Виктор, Шуклин Федор, Шабуров Василий, из деревни Плоская - Мерзляков Гена, Карабейников Михаил.  Призывников отвозила на лошади на станцию Зуевка  Шабурова Ульяна. Три ночи ночевали в деревне Субботы и две ночи в Зуевке, ждали вагоны.
В теплушке повезли на Дальний Восток. На станции Сунчак расформировали. Попал в взвод разведки. С земляками жил в одной казарме, но служили в разных взводах.
Задача перед бойцами: охранять границу. Кормили очень плохо.
Война закончилась, попал в больницу, после 4 месяцев зачислили служить в пожарную часть, охранять склады оружия.
Затем часть переправили служить в Китай. Пять лет служил в Китае, охраняли армейские артиллерийские склады.
Домой вернулся 2 августа 1950 года»
1995 год.

Шабуров Павел Михайлович, 1919 года рождения, уроженец деревни Дворищи Ухтымского сельсовета, рядовой, воевал в составе 101 стрелковой дивизии. Награжден медалью «За победу над Японией»

“Тяжелых боев, как с Германией, у нас на курильских островах, где я служил, не было. Хотя военные стычки происходили часто.
Однажды на задании подбили японцы наш катер. Снаряд угодил прямо в носовой отсек. Выбросило почти всех в открытое море. Кто плохо плавал, те сразу тонуть начали, а кто покрепче - спасался, как мог. Помню, как один боец залез на бочку, она была пустая, и долго там на ней держался, но волны были очень сильные, его сбросило с нее, подкинуло бочку и ударило по голове. Солдат сразу пошел ко дну. Особенно боялись отливов. При приливе была надежда: не хватит сил - донесет волной, а при отливе могло унести волной далеко в море. Тогда уж все - конец.
Когда вернулся домой, даже встретить было некому: мать, брат, сестра умерли. Как ни как 7 лет не был дома...
Много времени прошло, а хорошо помню море. Матросом не был, а поплавать пришлось»
1995 год.

Дюпин  Алексей Прокопьевич, 1909 года рождения, деревня Шмаки, Верховойского сельсовета, рядовой, воевал с сентября 1941 года по сентябрь 1944 года, 265  стр. дивизия, 21 отдельная рота охраны, Ленинградский     фронт, награжден медалями «За победу над Германией», «За оборону Ленинграда»

«Мобилизовали 2 августа 1942 года. Сразу попал в Ленинград. Всю блокаду был там. В городе царил голод, холод. Сначала работал на разгрузке у Ладожского озера. Под беспрестанными бомбежками разгружали боеприпасы, продовольствие. Ежеминутно можно было погибнуть. Но мы знали: хлеб нужен населению города, хлеб и боеприпасы нужны армии, чтобы выстоять. Потом попал в саперную часть. Занимались минированием. Немцы вели себя как хозяева. Были хорошо вооружены и занимали самые выгодные места. Но боевой дух защитников Ленинграда был высок. Ничто не смогло их сломить.
Однажды командир взял 4-х человек покрепче, повыносливее, чтобы выбить немцев из леса около железной дороги. Здесь меня подбил снайпер в ногу разрывной пулей. Из госпиталя я как раз попал в наступление. Мы гнали фашистов из-под Ленинграда.
Прошел всю Прибалтику. Получил 4 ранения. Последний раз ранило в обороне. Отправили в госпиталь, в город Матива. Лечился там 2,5 месяца. Долечивался в Ленинграде и Ижевске. Домой вернулся в июне 1945 года»

Дровосеков Павел Филиппович, 1923 года рождения, уроженец деревни Самороки Барашковского сельсовета, старшина, воевал с июля 1943 года по март 1944 года, 243 стр. полк, 3 Белорусский фронт. Награжден  орденом Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией»

«Я расскажу эпизод из фронтовой жизни. В 1944 году, 20 февраля, после госпиталя я попал в 84 гвардейскую дивизию, 243 полк ИПТБ команд, орудийного расчета. Вечером 28 февраля приехали на передовую линию. Мы были переданы 2-му батальону. Заняли огневые позиции, выкопали окопы для расчета. На рассвете командир батареи вызывает командира орудийного расчета и отдает приказ: «Будет разведка боем. Пушка Дровосекова будет вести огонь. Для этого подготовить 50 штук снарядов. По сигналу выстрела «Катюши» открывать огонь». Прихожу к расчету, снаряды подготовили, пушку проверили. И вот раздалась команда, началась канонада. Я занял наблюдательный пункт метрах в 5 от пушки. Приходит командир батареи, ложиться со мной рядом и мы вдвоем наблюдаем за разрывами снарядов. Командир говорит мне: «Дровосеков, иди за пушку и веди огонь». Я докладываю: «50 снарядов расстрелял!» Приказ: «Стрелять нечищеными!» В это время пехота подходила по нейтральной полосе к немецкой обороне. Пехота поднялась и пошла в атаку, а артиллерия перенесла огонь дальше. Канонада затихла. Немец как даст ответный огонь по нам. Мы были в траншее, когда артобстрел закончился. Вначале кругом был белый снег, а потом стало все черно. Подъехали к нам ездовые, подцепили пушки и поехали на другой рубеж, продвинувшись на 5 километров. Приказ: занять огневые позиции. Вчера копали траншеи, сегодня опять копали всю ночь. На рассвете пошли за боеприпасами, по разу сходили, по ящику принесли. Началась стрельба. Я развернул пушку. А немец занял высоту. В этом бою я был ранен. Приказ командира батареи: «Сходить и доложить начальнику артиллерии, чтоб вызвал огонь на сопку». Пошел, бегу к деревне, а с высоты стреляют немецкие снайперы и солдаты. Они охотятся за теми, кто пошел в тыл. Я в это время понес донесение. Бегу 100 метров, падаю, поднимаюсь, опять бегу дальше и думаю, как добежать до камня. Это всего с той высоты до него 500 метров. Осталась последняя часть пути до камня. Поднялся, бегу. Мне в это время в правую ногу, в каблук ударило. Я ничего не почувствовал, думал, что сам запнулся. Добежал до камня, упал. Посмотрел - у меня задник каблука весь разорван. Разрывная пуля угодила. Нашел начальника и доложил о прибытии. Потом пошел в санчасть, рану обработали, сделали укол. И я обратно отправился в свою часть. Потом нас отправили на отдых. Отдыхали мы с 2 по 10 марта. Вечером 10 марта тронулись. Тогда наши войска продвинулись на 25 километров и мы ехали целую ночь. На рассвете прибыли в назначенный район. Не успели еще окопаться, как немец пошел в контратаку. Командир батальона приказывает: «Огонь! Давай огонь!» У нас 3 пушки 45 калибра и одна 76. У моей пушки боеприпасов было 2 ящика, 20 болванок, да 20 осколочных. А немец еще далеко. И мы давай вести бой с немецкой пехотой бронебойными снарядами. Осколочные бережем для ближнего расстояния. Видим - идут  СУ - фердинанды, а за ними -  немецкая пехота. Но тут вдруг раздался залп «катюш» километров на 5 по фронту. Нам ничего, кроме дыма, не стало видно, прямо как завеса. И на этом контратака немцев закончилась. После этого мы начали перетаскивать пушки на себе через небольшую возвышенность ближе к своей пехоте. Тогда заряжающего из моего расчета ранило в живот. Только заняли огневую точку у подножия одной высотки. Сидим и ждем у пушек. Вдруг открыла огонь наша артиллерия по своим же. После того наши солдаты идут в атаку на нас. Когда дали огонь, то обстрел прекратился. Командир батальона начал ругать их, а они говорят: «Нам приказали занять эту высоту».
В 16 часов этого же дня - 11 марта 1944 года - меня ранили в левую руку, и я выбыл из строя в госпиталь, где лечился 5 месяцев»

Ивонин Иван Владимирович, 1901 года рождения, уроженец деревни Бали Верховойского сельсовета, рядовой, воевал с сентября 1941 года по март 1943 года, 1184 стрелковый полк, Калининский фронт. Награжден орденом Славы III степени, медалью «За победу над Германией»

«3 марта 1920 года призвали на действительную военную службу. Месяц начальной военной подготовки и зачисление в 17 запасной стрелковый полк рядовым. Служил на румынской границе, участвовал в стычках с бандитами. Мелкие разрозненные группы бандитов скрывались в лесах. Они устраивали грабежи, убивали, жгли дома в деревнях. С ними и пришлось вести борьбу до конца 1923 года. В конце ноября вернулся домой.
В конце сентября 1941 года ушел на фронт. Служба проходила в минометной роте и роте связи, но недолго пришлось бить врага. В январе 1942 осколками от вражеской мины был ранен в плечо и голову. Два месяца боролся за жизнь.
После госпиталя - снова на фронт. Смерть обошла стороной, хотя многие друзья сложили головы на подступах к старинному городу Старая Русса.
Снова ранение. «Ерунда!»- думал я, - «Вылечусь и снова пойду в бой». Но рана оказалась серьезной. Несколько месяцев провел на больничной койке. Комиссовали домой. А увечье осталось на всю жизнь.
Встреча с родными и близкими. Обрадовалась жена, дети. Живой! Хоть инвалид, но живой! Закончилось время ожидания.
Снова работа, борьба за хлеб. В деревне тогда жили все под девизом: «Все для фронта, все для победы!» Все работали, как могли, не покладая рук.
Кончилась война. С новым подъемом трудились люди.
Через 6 лет нашла награда, в 1951 году был награжден орденом Славы»

Ивонина Мария Николаевна, 1921 года рождения, уроженка деревни Бали Верховойского сельсовета, рядовая, воевала с сентября 1942 года по январь 1943 года, Белорусский фронт, с февраля 1943 года по май 1945 года - Ленинградский фронт. Награждена медалью «За победу над Германией»

«В армию ушла в июне 1943 года.
Привезли нас на фронт, под Смоленск. Потом расформировали и я попала в 21 бригаду, 49 батальон. Трудно конечно было. Спали в землянках, все время бомбили. Один раз начали нас бомбить, мы своего старшину спрашиваем: «Куда нам деваться?». А он нам отвечает: «А куда я вас дену? Ройте себе ямки». Страшно было очень, я работала в походной кухне, кормила солдат. Когда война закончилась, я уехала и работала в шахте».

Малагин Анатолий Михайлович, 1926 года рождения, уроженец деревни Дюпы Верховойского сельсовета, старший сержант, воевал с октября 1943 года по апрель 1944 года, войска НКВД-связи, с апреля 1944 года по май 1944 года - 3 танковый корпус Украинский фронт, с мая 1945 года по сентябрь 1945 года - 218 тяжелый танковый корпус Дальневосточный фронт, награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За победу над Германией», «За победу над Японией»

«На военную службу был призван в июне 1943 года, когда мне не было еще 17 лет. Зачислен был в 3-й отдельный полк связи войск НКВД. Мы восстанавливали правительственную связь. Однажды нас повезли к линии фронта за Киевом восстанавливать связь, а водитель спустил автомашину под откос. Солдаты оказались под обломками. Многие погибли, а я оказался в госпитале города Житомира. Были сломаны руки и ноги, повреждена голова. Затем нас - тяжелораненых увезли на Кавказ, в Тбилиси. В госпитале пролежал 3,5 месяца. После излечения был направлен в 27-й учебно-танковый полк. Был заряжающим. В начале 1945 года послали учиться на тяжелые американские танки. Учился в Баку на командира орудия. В апреле 1945 года меня отправили на Дальний Восток, в район озера Ханка.
С первых дней войны с Японией, я в составе полка тяжелых танков участвовал в боях по изгнанию самураев из Манчжурии и Кореи в качестве командира орудия. После победы над Японией продолжал службу на Дальнем Востоке в танковой части до мая 1949 года в селе Камен-Рыболов на озере Ханко. Демобилизовали меня по 3-й группе инвалидности. Отразилась контузия, левая рука начала сохнуть, слабеть»

Микрюков Егор Филиппович, 1899 года рождения, уроженец деревня Телянды Барашковского сельсовета, рядовой, воевал с 15 марта 1942 года по 9 мая 1945 года, 1092 пушечный артиллерийский полк, телефонист, III Украинский фронт. Награжден медалями «За отвагу», «За взятие города Будапешта», «За победу над Германией»

“Я - участник Гражданской и Великой Отечественной войны. Весть о том, что сбросили царя и власть перешла в руки народа,  узнал в городе Лысьва, где работал на заводе. Рабочие стали арестовывать жандармов. Арестованных посадили в два вагона и отправили в Пермь.
В 1919 году был призван защищать молодую советскую республику. В составе Красной армии громил интервентов на Польском фронте, служа в артиллерии. Солдаты не отчаивались. Хотя снарядов не хватало, мы вели частый артиллерийский огонь по врагу. В минуты затишья, между контратаками, в траншеи к солдатам приходил комиссар и рассказывал о положении на фронте, т.к. газет не было, а воинский дух надо было поддерживать, чтобы одолеть врага. Учили солдат читать и писать, потому что грамотных в роте почти не было. Я и сам научился читать тогда. Однажды после длительного обстрела собрали всех красноармейцев на митинг и сообщили, что враг просит мира, что войне конец. Сколько было радостей, что войне конец.
После сражений на Польском фронте участвовал в ликвидации белогвардейских банд. Когда враг был разгромлен, часть, в которой служил, была направлена на трудовой фронт. В тяжелые годы помогал поднимать страну из разрухи, добывал уголь в шахтах г. Кизела.
В 1922 году демобилизовали и я приехал в родную деревню Телянды. Тяжелое было время. Не хватало хлеба, ели траву. Работали с раннего утра до позднего вечера. Пахали на лошадях деревянными сохами. Сеяли вручную из лукошка. Жали тоже вручную, серпами. Отмеряют участок, вот и жнешь до самого вечера. В 1932 году в нашем колхозе появился первый трактор, а потом и конные жатки. Люди обрадовались, что стало легче работать.
Не думая я, что еще раз придется защищать родную страну от врага. В 1942 году был призван в армию.  Военный путь начал от Воронежа, а закончил в Австрии, пройдя Румынию и Венгрию.
Как прибыли на фронт, сразу вступили в бой, а немец стал отступать. С этого времени мы наступали, а враг отступал. Подвезут снаряды и начинается артобстрел. Самолеты налетят. А когда появились «Катюши», то немец боялся их, и наступление быстро продвигалось на запад. Орудия перевозили на тракторе, а минометы и легкие орудия - на лошадях. Из 45 или 75 миллиметровых орудий можно было стрелять за 18 километров, например, из Верховойска по Богородску. Немцы отступали, сдавались в плен. Однажды мы видели, как вели 60 тыс. пленных немцев. Их колонна растянулась на несколько километров.
Когда наши войска подошли к Будапешту, командование не разрешило бить по городу и разрушать его. Советские солдаты поступали добросовестно. А немцы были жестокие, они издевались над людьми. Но русский народ стойкий, его никто не победит»

Никулин Василий Петрович, 1907 год рождения, деревня Палкино Верховойского сельсовета, старший сержант, воевал с сентября 1941 года по январь 1942 года, I Московская гвардейская дивизия, I Украинский фронт, минометчик, с июля 1942 года по май 1945 года - 88 пограничный полк. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией»

«Забрали нас 1 сентября 1941 года и отправили на формирование в г. Можайск. 9 сентября вступили в бой в составе первой Московской гвардейской дивизии.
6 декабря пошли в решительное наступление по приказу. 11 января 1942 года меня ранило во время наступления. Лежал в Москве 4,5 месяца. Был на комиссии. Меня направили в школу учиться на командира отделения в Орехово- Зуево. Учился 3 месяца. После этого отправили в 88-й пограничный полк. Здесь служил почти до конца войны.
Мы были в одной деревне. Там жили 2 девушки. Немцы к ним подходили, но они не предали нас и фашисты их расстреляли. А мальчишку лет 6-7, который протянул нашим провод, повесили на столбе.
В сентябре 1945 года нас уволили и перебросили в Москву, в 31-ю московскую дивизию. Домой вернулся 12 декабря 1945 года. Приняли в партию во время службы в 88-м пограничном полку. Был в Чехословакии, Венгрии.
Когда пришла весть об окончании войны, мы спали. Сержант дернул меня за рукав и говорит: «Вставай, Никулин! Война кончилась». Я выскочил на улицу в одном белье. За такие дела во время войны наказывали, а тут командир поздравил и пожал руку»

Повышев Василий Иванович, 1922 года рождения, уроженец деревни Мостолыги Рябиновского сельсовета, ефрейтор, воевал с сентября 1941 года по май 1945 года, 125 полк морской пехоты, 69 отдельная рота, Северный фронт, награжден орденом Славы  III, медалями «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией»

«Увезли в Мурманск, здесь обмундировали и послали в сопки на вторую линию обороны на Кольском полуострове. После предварительной подготовки послали на переднюю линию Карельского фронта, в стрелковую часть. Долгое время были отрезаны от Большой земли, не хватало продовольствия. Продукты привозили на самолетах, но и то очень редко. Но после заключения англо - американского договора о поставках (договор о ленд-лизе) с продовольствием и оружием стало легче. Продукты, одежду и оружие стали давать американские и английские. Это было в 1943 - 44 году.
В 1943 году получил первое ранение и лежал в госпитале в городе Полярном на Кольском полуострове. После госпиталя снова попал на передовую. В 1944 году получил второе ранение. Лечился в Мурманском госпитале, а потом служил в рабочей роте здесь же в городе.
Демобилизовался в апреле 1947 года»

Лялин Николай Андрианович, 1921 года рождения, уроженец деревни Вороны Хорошевского сельсовета, старший сержант, воевал в составе 53 механизированной бригаде, 25  танковая дивизия. Награжден медалью «За победу над Германией»

“Танкист. В 1940 году был в армии на дальнем Востоке. В Амурской краснознаменной флотилии.
 В 1943 году добровольцем пошел на фронт. Был на втором Украинском фронте, командовал Конев. Был в бронетанковой части разведчиком на бронемашине. Под Харьковом первый раз ранило, три месяца лечился в госпитале. Снова в действующую армию.
Послали в Нижний Тагил учиться на танкиста, шесть месяцев учился, дали новые танки и в своих танках ехали на фронт. Прибыли в Венгрию, бой был под Будапештом, было грозное сражение, участвовало с нашей стороны 3000 автомашин, 1000 танкеток, танк - 34 ( средние танки ) - 300 штук, КВ ( тяжелый ) - 70 штук. На рассвете начался бой, била артиллерия, самолеты бомбили. Задача была - танкам в лоб ударить. Танк подбили прямой наводкой, экипаж весь погиб, танк взорвался. Водитель (я) выскочил, через 5 км от танка тяжело ранило, пробило таз, живот, кишечник, мочевой пузырь. Ночью подобрали разведчики.
Разведчикам дал нужные сведения. Восемь месяцев лежал в госпитале ( в Румынии, Саратове ) Дело было опасное, осколок в живот проник с ватой.
В 1945 году в августе демобилизовался домой. Пять лет был на войне»

Абрамов Борис Иванович, 1922 года рождения, уроженец деревни Перелом Верховойского сельсовета, сержант, воевал в составе 1464 зенитно- артиллерийского полка с декабря 1941 года по май 1945 года. Награжден медалью «За победу над Германией»

“Орденоносец, орудийный мастер. В 1939 году работал в Закамске на военном заводе. В числе трех товарищей, активных комсомольцев, членов ДОСААФ, в 17 лет пожелали идти на финскую добровольцами. Военком похлопал по плечу и сказал : «Идите, ребята, домой, еще успеете навоеваться».
В июле 1941 года взяли в 19 лет в армию на фронт. Был в сражениях под Москвой, пулеметчиком на «максиме». Участвовал во взятии Калинина, ранило в спину и тяжелая контузия. Пять месяцев лежал в госпитале, лишился речи. Родным послали похоронную. Летом 1942 года пришел на побывку, отец и мать были потрясены.
Осень 1942 направили на Ленинградский фронт. Перебирались по ледовой трассе жизни, попали под бомбежку, две с половиной тысячи солдат лежат в ледяной воде. Полк был в прорыве ленинградской блокады. Был в боях за взятие Пулковских высот. Ранен в ногу, отказался идти в госпиталь.
Участвовал во взятии Кингисеппа. Своей боевой пушкой сбил семь вражеских самолетов.
В Германии попал под вражеский минометный обстрел. Из 11 человек расчета 9 человек убито, меня ранило в обе ноги и распороло живот, спасла девушка - санитарка, перетянула живот, разрезала сапоги, обмотала ноги и 2 км под сильным минометным огнем тащила на себе в полевую санчасть. Лежал в госпитале три месяца, снова на фронт.
Участвовал во взятии Берлина, потом был в оккупационных войсках старшим артиллерийским мастером группы офицеров пехоты в Германии. Учил владеть артиллерийской техникой, показывал ее устройство.
Демобилизовался в декабре 1946 года».

Балабанов Иван Степанович, 1904 года рождения, уроженец Деревни Чумовка Хорошевского сельсовета, воевал в составе 947 с. п. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», "Орденом Славы 3-й степени"

“Пулеметчик. Член партии с 1941 года. На фронте с июля 1941 года в Ленинграде, в блокаде. Оттуда направили на Ладожское озеро - на дорогу жизни Ленинграда. Шла эвакуация заводов, продовольствие в Ленинград. Были сильнейшие бомбежки.
После снятия блокады был направлен на фронт, на передовую в стрелковую часть. На вооружении был ручной пулемет Дегтярева. Пулемет и диски таскал на себе. Две недели бились за Синявские высоты. От батальона 150 человек осталось только 15. Боролся за Пулковские высоты. Страшный бой был за станцию Чудово. Там у немцев был штрафной батальон. Сильный был ночной бой. В бою разрывной пулей оторвало пальцы у левой руки. Три месяца лечился»

Дубовцев Виктор Гаврилович, 1927 года рождения, уроженец деревни Большие Коряки Хорошевского сельсовета, воевал в составе 99 артиллерийского полка. Награжден медалью «За победу над Германией».

“Партизан. В 1940 году взяли на действительную службу на Дальний Восток. Образование 10 классов, учили на офицера запаса. 22 апреля 1941 года перебросили на Запад, в Западную Белоруссию. Организовали новую часть. Дали отделение, назначили командиром отделения.
22 июня 1941 года в 5 часов утра началась война. 1 июля вступили в бой с десантниками.
Виктор Гаврилович ушел в партизанский отряд «Смерть фашизму». Два раза пытались пройти через фронт, но не могли. Прилетела группа сибиряков из Москвы. Создался отряд диверсионно- разведывательный. Виктор Гаврилович был командиром разведки до 1943 года. Был в подрыве 6 эшелонов противника. Вместе с гражданским населением разобрали линию от одной станции до другой. Отряд стал называться отрядом Игоря. Враг уже начал отступать. Заняли станцию в Старорусском районе. Разминировали все мосты, отряд соединился с регулярной армией.
Был в артиллерийской части вычислителем. Потом по случаю радиста стал радистом, а потом командиром взвода. Участвовал во взятии Берлина. Был в Рейхстаге. Сильные бои были за каждую комнату рейхстага. Демобилизовался в 1946 году.
В партизанском отряде было несколько ранений (пулевое, осколками)»

Дубовцев Василий Павлович, 1913 года рождения, уроженец деревни Большие Коряки Хорошевского сельсовета, старшина, воевал в составе 213 т. Б., 120 т.б. с ноября 1942 года по май 1945 года. Награжден двумя орденами Красной Звезды, медалью «За победу над Германией»

«Орденоносец - танкист. С 1913 года рождения. Был на Финской войне. Взяли с машиной из Богородского. Подвозил на фронте боеприпасы. В 1941 году прибыл домой на 4 месяца.
В июле 1941 года взяли на фронт. В Ярославле получили грузовые машины, на них подвозили к линии фронта боеприпасы, пехоту.
В числе 80 шоферов был взят в танковое училище, учился 9 месяцев. В 1942 году направили в Нижний Тагил получать танки. Подвезли к Смоленску за 12 км до линии боев, выгрузили. Началась фронтовая боевая жизнь. Смоленск три раза переходил из рук в руки. Все было уничтожено, стояли одни печные трубы. Так страшно было в первом бою, давили вражеские дзоты, пулемётные точки. Шло в бой 90 танков, осталось три. Смерть витала над головой.
Снаряд пролетел через руки, ноги. Рядом разорвало радиста.
Воевали в Калининской области, в Восточной Пруссии. В Восточной Пруссии пошли в ночную атаку, налетели на немецкие «пантеры». Враг сжег наших 6 танков. Горел и наш танк, но я успел выскочил. Гимнастерка, бушлат в огне, брови и шея опалены. Скрылись в лесу, спрятались в муравьище. Ночью шла наша разведка, спасла. Обрадовались. В части считали погибшими.
Два раза ранен, три раза контужен и после госпиталя опять на фронт. Приехал в часть, а там говорят, что считали меня уже погибшим.
Надеялись на меня в бою. Я хорошо знал боевую машину. Три раза ходил на выручку товарищам. Участвовал во взятии Кенигсберга, Берлина.
Был на встрече с американцами, лично видел Жукова, который по - отечески беседовал с танкистами-солдатами»

Анисимова Анна Игнатьева, 1922 года рождения, уроженка деревни Сухано Ляжмарского сельсовета, старший краснофлотец, воевала в составе эм. школы учебного отряда БФ. Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией»

«19 ноября 1941 года была мобилизована на фронт, на оборонительные работы в Вологодскую область. После окончания оборонных работ вернулась домой 24 февраля 1942 года.
В начале мая 19били дорогу.42 года была призвана в ряды Военно – Морского флота. Служила в городе Кронштадте в учебном отряде Краснознаменного Балтийского флота. На фронт ехала по комсомольской путевке, из района нас было 6 девушек.
Позднее по ледовой дороге, или как ее называли ленинградцы «дорога жизни» пробивались через Ладогу. Машины шли, в основном, ночами. Фашисты простреливали и бомбили дорогу.
Кронштадт, суровый и непреступный, встретил холодом камней и огнем взрывов. Враг находился всего в каких- нибудь 25 километрах. Бомбежки и обстрелы шли беспрестанно. Спали урывками. Фашисты не прекращали вылазок ни ночью, ни днем. Лазутчиков вылавливали. Они пробивались по льду Финского залива.
Кронштадт – великая крепость. Его форты были для врага недоступны. Большой урон наносили противников корабли. Моряки здорово стреляли.
Фашистские летчики бомбили и по ночам, но прожектористы захватывали вражеские самолеты в ножницы, остальное завершали зенитчики.
Я несла караульную службу на вышке здания, вела наблюдение за небом, докладывала дежурному по части: куда падали снаряды.
После прорыва блокады – эвакуация, госпиталя и многие другие нелегкие дороги пришлось мне пройти, прежде чем вернуться на родину.
Родной дом опустел. Не вернулся старший брат Петр, младший Александр погиб на Орлово – Курской дуге. На фронт ушло четверо, вернулись двое: я и сестра Анисья»

Лужбина Мария Меркурьевна, 1923 года рождения, уроженка деревни Сарапулы Мухачевского сельсовета, сержант, воевала с 29 декабря 1942 года по 9 мая 1945 года в составе 280 зенитного артиллерийского полка. Награждена орденом Отечественной  войны II степени, медалями «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией»

«Шел декабрь 1942 года. Вызвали несколько девушек в военкомат. Предложили служить в армии. Никто не отказывался. Понимали – война идет. Многие из нас были комсомолки. На сборы – день, и в дорогу. До станции на лошади, а там – по железной дороге. Состав шел вблизи фронта. Часто попадали под бомбежку. Это было первым боевым крещением.
Наконец остановились недалеко от Мурманска. Там приняли присягу. Переправились  через Кольский пролив. Когда распределяли нас по подразделениям, один командир говорит: «Мне тех, которые повыносливее». Отобрали ему вятских, знали уже, что они не подведут. Попала туда и я. Выносливость действительно понадобилась. Линия фронта рядом, и нам, одиннадцати девушкам – прожектористам - приходилось туго. Мы должны были обнаруживать в небе фашистские самолеты, которые почти беспрерывно рвались на линию фронта. Кроме того – занятия и служба на постах. Первое время трудно привыкалось к службе, но привыкли все.
Гранаты научились бросать, стрелять. Кругом горы да горы, голые скалы, фронт рядом, а мы пешком, в одиночку ходили за бензином и прочими надобностями на базу. И страх куда – то исчезал.
Не забуду такой случай. Днем завязался в небе бой между нашим «ястребком» и фашистским самолетом. Долго они кружили. У нашего, по – видимому, патроны кончились. Пошел тараном на противника и сбил его. Сам уцелел, а фашист с парашютом выпрыгнул. Смотрим мы, где – то поблизости должен приземлиться летчик. Схватили карабин и побежали туда втроем. Нашли. Немец руки поднял, лопочет: «Я ас, ас, не стреляйте!» Привели его. Оказалось, каким – то крупным командиром был.
Или еще случай. Фашистский самолет разбрасывал листовки. Мы открыли по нему огонь из пулемета. Тогда он стал нас атаковать. Несколько попаданий было в машину. Но все – таки самолет подбили. Потянулся он за линию фронта, да не смог. На следующей точке добили»

Шатунова Таисия Алексеевна, 1923 года рождения, уроженка деревни Боровляне Ошланского сельсовета, ефрейтор, воевала с декабря 1942 года по май 1945 года в составе 28 бригады ПВО. Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Заполярья», «За победу над Германией»

«В декабре 1942 года от райкома комсомола была призвана на защиту Родины. Попала на Карельский фронт 885 зенитно – артиллерийского полка. Учеба давалась легко, обучали военному делу, изучали устройство самолетов.
Потом я стала разведчиком. Цель была не пропустить вражеские самолеты к городу, так как Мурманск имел стратегическое значение: через него шли грузы. Стала различать по реву мотора: свой или вражеский самолет. Давали тревогу.
Приходилось подносить снаряды к оружиям, которые были очень тяжелые, но настроение было боевое. Заменили многих мужчин, отправленных на передовую.
Потом я была переведена на станцию Сон – 3 (станция орудийной наводки). Приходилось ловить самолеты на очень дальнем расстоянии»

Никулин Дмитрий  Степанович, 1920 года рождения, уроженец деревни Пустограи Хорошевского сельсовета, воевал в составе 31 зенитно - артиллерийской бригаде. Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией»

“ С1942 года воевал на Белорусском фронте, был командиром взвода. Особенно запомнились бои за город Малоархангельск Орловской области. Взвод попал в окружение, сам я был ранен в голову и тяжело контужен. Долгое время скрывались в лесах.
 В это время  был внесен в списки погибших,  матери - Никулиной Татьяне Филипповне пришла похоронка.
После лечения в госпитале снова фронт. Участвовал в боях за Германию.
 После окончания Великой Отечественной войны принимал участие в войне с Японией»

Обухов Никита Ильич, 1911 года рождения, уроженец деревни Леденцово Хорошевского сельсовета, старший сержант, воевал в составе 293 отдельного артиллерийского полка, Ленинградский фронт, с июля 1941 года по май 1945 года. Награжден  медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

«Взяли на фронт в 1941 году. Воевал в Финской войне. Запомнился бой под Красным селом, нас было мало, а противник силен и нам пришлось отступать. Дошли до реки, мы стояли на одном берегу, а финны на другом. Был получен приказ: стоять в обороне до перемирия. Командир объявил приказ: «До 12 часов ночи можно стрелять, а после нет». А финны по - прежнему стреляют. Утром было объявлено перемирие. У наших войск было 50 танков и 50 самоходных орудий.
4 сентября 1941 года был ранен в руку. Привезли в село Пушкино, а потом в Ленинград. Из Ленинграда должны вывести в дальний тыл, но Ленинград был окружен. Вывозили только тяжело раненых на самолетах. Войну закончил под Ленинградом»

Обухов Григорий Иванович, 1916 года рождения, уроженец деревни Леденцово Хорошевского сельсовета, старший сержант, воевал в составе 370 артиллерийского полка I Украинского фронта с августа 1941 года по май 1945 года. Награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, медалью «За отвагу»

“Связист. Прошел через огненные годы двух войн Финской и Великой Отечественной.
На Финской войне был связистом. За отличное выполнение боевых заданий награжден медалью «За Отвагу».
С 1942 года был на фронтах Великой Отечественной войны артиллеристом. Я был опытный солдат, обстрелянный, ответственные задания выполнял на отлично. Довелось освобождать Воронеж, разгром Кишиневской группировки, гнать врага из Донбасса. Три года был в боях. Под свист вражеских пуль и осколков снарядов налаживал связь. Был отчаянным, удачливым, не имел ни одного ранения. На Северном Донце во время бомбежки был в блиндаже. Бомба разорвалась рядом. Меня и одного солдата выбросило из блиндажа, нас тяжело контузило, а семеро погибло. За эти бои награжден Орденом Красной Звезды.
Второй Орден Красной Звезды получил за бои на реке Шпрее. За день отражали по 16 атак противника. Отстреливались до последнего снаряда, но позиций не сдавали.
Весной 1945 года острие удара было направлено на Берлин. Я командовал взводом. Взвод отличился в боях на улицах Берлина. Двум солдатам из взвода было поручено обеспечить подъем Знамени Победы над рейхстагом.
За бои на улицах Берлина награжден Орденом Отечественной войны второй степени. Победа застала в Берлине. Год после победы служил в Германии, готовил молодое пополнение.
В партию вступил на фронте в августе 1943года»

Тюлькин Андрей Абрамович, 1900 года рождения, уроженец деревни Леденцово Хорошевского сельсовета, воевал в составе 255  стрелкового полка, Ленинградский фронт. Награжден медалью «За победу над Германией»

«Артиллерист - разведчик. Награжден орденом «Красной Звезды». На войну призван в августе 1941 года.
 Сражался под Ленинградом. Ранило в левую ногу. Полтора месяца лежал в госпитале в Вологде. Снова фронт.
Тяжело было в обороне под Ленинградом. Варили гороховые витвины, достать продуктов было негде. Готовили форсирование реки Невы. Перед наступлением я в числе троих был послан в разведку. Подползли к деревне, где были немцы, узнали, какие войска, их расположение, какое оружие. Разведкой обеспечили успех наступления, за это наградили орденом «Красной Звезды»

Пестова Мария Степановна,  1924 года рождения, уроженка Горьковской области, рядовая, воевала в составе 196 зенитно—артиллерийского полка

«В 1943 году призвали в армию в город Горький, в зенитную артиллерию, отделения разведки.
Потом перевели на установку СОН. В 1943 году г. Горький подвергался сильной бомбардировке. Девушки, а служили здесь девушки только с образованием, определяли вражеские самолеты до 50 км. и давали данные для зенитной артиллерии.
В 1944 году бомбардировки прекратились. И нас отправили в город Минск, уже освобожденный от немцев. Я видела здесь разрушенный город, пленных немцев, которых гнали партизаны. Видела сожженные дотла партизанские деревни по Могилевскому шоссе. Кругом была разрушенная техника, заминировано. Наш взвод находился при аэродроме. Мы днем и ночью дежурили на установке. В  точности изучили все марки самолетов.
День Победы встретили ночью! Все плачут, поют. Стали стрелять из ружей.
Домой демобилизовалась в 1945 году»

Останин Василий Иванович, 1903 года рождения, воевал с октября 1941 года по январь 1942 года в составе  64 отдельной стрелковой бригаде. Награжден медалями «За отвагу», «За победу над Германией»

“Воевал под Москвой рядовым солдатом в особой саперной роте. Часто приходилось минировать и разминировать поля.  Освобождал Волоколамск.
С 13 октября разгорелись ожесточенные бои на всех главных оперативных  направлениях, ведущих к Москве. Это были грозные дни…
С утра вражеские войска начали стремительно развивать наступление из районов Волоколамска на Клин. Резервов в этом районе не было. В этот же день немецко - фашистские войска нанесли мощный удар в районе Волоколамска.  Против наших 150 легких танков, немцы бросили 400 средних танков. Развернулось ожесточенное сражение. Бои, проходившие 16-18 ноября, для всех были очень тяжелыми. Враг лез напролом.
В конце ноября по силе удара немецких войск, чувствовалось, что враг выдыхается и для наступления уже не имеет ни сил, ни средств. Моральное состояние немецких войск ухудшилось, веры в возможность захвата Москвы уже не было.
В боях за Москву я получил медаль «За отвагу». В этих же боях был ранен и попал в госпиталь. В госпитале пролежал 3,5 месяца и вернулся домой»

Тучков Николай Афонасьевич, 1919 года рождения, уроженец деревни Паламовщина Спасского сельсовета, рядовой, воевал в составе 7  бтп. Награжден  орденом Отечественной войны II степени.

«На фронте находился с первого до последнего дня.
Участвовал в боях под городом Рогачевым в составе 503 гарнизона.  Работал шофером. Привезя боеприпасы, наш полк держал оборону без пехоты. В это время немцы, в составе батальона или более,  наведя понтонный мост начали переправу через реку Днепр. Тогда наше командование объявило всем, кто способен нести оружие, от шофера до повара, чтобы вывели орудия на прямую наводку. Таким образом сбили понтонный мост и подняли всех бойцов в атаку.
В военкомате на меня хранятся две похоронки, хотя на самом деле, я был живой»

Зашихин Александр Федорович, 1921 года рождения, уроженец деревни Зашихи Богородского района, младший лейтенант, механик - водитель, воевал в составе 52 гвардейской  танковой дивизии. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За победу над Германией», «За взятие Берлина», «За освобождение  Праги»

«Стоял август 1941 года. На всех фронтах шли ожесточенные бои, а на территории, свободной от врага, убирали хлеб. На полях высились копны соломы, и зерно нового урожая везли на элеваторы. Погода в тот год стояла жаркая, безоблачная, казалось, все вокруг покрылось тяжелой непроницаемой пылью.
Но что изнуряющая жара в сравнении с кровавым боем, развернувшимся на границе с Латвией, в городе Себеже! Все горело и рушилось и вроде уж нет больше на земле ни одного уголка, где не  рвались бы снаряды и не пылали танки, распространяя неимоверно едучий смрад.
Страшной смертоносной лавиной двигались танки немецкие, тяжелые, с паучиными крестами на башнях.
- Огонь! – кричал командир танка комсомолец Петр Бритвин. Танк маневрировал, боясь подставить бока, и на ходу изрыгал молнии.
Бой начался недавно, вот что случилось несколько часов назад. В Себеже скопились большие силы противника. А советский танковый батальон передислоцировался из Воронежа – везли на открытых платформах. Когда добрались на место, не успели бойцы    сойти на землю, как налетели вражеские бомбардировщики. Восемь танков загорелись, разбило цистерну с горючим. Пламя быстро охватывало небольшой город и нечем стало дышать. Огонь пожирал все, что попадалось. И за короткое время городок выгорел почти весь. Где стояли дома, появились развалины, на улицах зияли воронки, а в воздухе висела серая зола. Но вот самолеты ушли, и танки стали оттягивать в лес…
- Командиров к полковнику! – разнеслось вскоре на стоянке.
После выяснения потерь полковник Казанцев приказал: «В атаку»
Свои пушки фашисты расположили по обе стороны шоссейной дороги, а крупнокалиберные пулеметы – почти на обочине, хорошо замаскировали.

Завязался бой. Вскоре уже были значительные потери как с той, так и с другой стороны. Танки горели, распространяя зловоние от резины. Тут и там валялись трупы солдат, которых некому было убрать. Нашим танкистам все же удалось заставить замолчать пушки и пулеметы. Но машина Петра Бритвина вдруг поперхнулась и встала. Левый борт пылал красно-оранжевым пламенем, валил черный дым.
- Бортовой фрикцион пробило! – крикнул я (механик-водитель)
- Черт! – со злостью бросил командир экипажа и откинул крышку люка.
- Ну, что там? – опять спросил из глубины я.
Не успел Петр, командир, спрыгнуть на землю, как застрочил пулемет. Очередь прошла по его ногам… А как я вылезал из танка, не помню. Была нестерпимая боль в левой ноге, стекала кровь из раненой головы, осколки попали и в левую руку.
Удерживая сознание, я скатился в канаву и медленно пополз к лесу, где стояла часть. Полз, и туда же двигались немецкие танки. И вот лес уже виден. Тут внезапно перед глазами выросла группа людей, и я весь сжался. И потерял сознание, по-видимому, от большой потери крови. Подобрали наши санитары, отправили в госпиталь.
Что случилось с экипажем, не знаю. Должно быть, все погибли»

Шульмин Аркадий Дмитриевич, 1921 года рождения, уроженец деревни Валки Ошланского сельсовета, рядовой, воевал в составе 562 артиллерийского полка и 207 зенитно - артиллерийской дивизии. Награжден медалями «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За оборону Москвы»

“Осенью 1940 года пришла пора идти в армию. Покидая свою родною деревню Валки, я не знал, что вернусь в  нее через долгих семь лет, в числе  тех немногих счастливчиков, кому судьба, проведя сквозь все круги ада, подарит жизнь.
На службе, в городе Коломне, и узнал я о том, что началась война. Первый крупный бой  артиллерийский полк принял под городом Оршей.  Я был ездовым. На моем попечении находились три пары лошадей, которые таскали гаубицу (пушку). Из-за них-то я вскоре чуть не поплатился жизнью.
Выбрав небольшую лощинку, я отвел в нее коней, решив замаскировать перед тяжелым боем. Вот тут-то и высмотрел меня немецкий снайпер. Ранение было очень тяжелым. Разрывная пуля разворотила грудь,  задела легкие. Не один день я находился между жизнью и смертью , и только благодаря искусству хирургов да ласковым, умелым рукам медсестричек сумел выкарабкаться и встать на ноги.
Мне очень хотелось побывать дома после такого тяжелого ранения, повидать маму, братишек и сестренок, да и чувствовал я себя неважно, едва ходил. Но война была в самом разгаре, и каждый человек находился на особом счету. Поэтому отпуск мне не разрешили.  
После госпиталя я попал в зенитную часть. Дали мне трактор ДТ-54 , и теперь уже с помощью его я стал таскать зенитную пушку.  В этой части провоевал до конца войны, не получив   даже царапины.
Много  городов и стран пришлось пройти, освобождая от немецко-фашистских   захватчиков, но больше всех запомнились бои за Москву. Немцы по громкоговорителям все время  предлагали советским бойцам сдаться в плен, объявляя  о разгроме нашей армии и грозили,  что все русские мужчины будут кастрированы и превращены в рабов. Такая гитлеровская пропаганда не запугивала бойцов, а поднимала в душах такую ненависть, что, идя в атаку, солдаты  проявляли невиданные чудеса героизма.
В задачу зенитной части, в которой служил я, входило охранять мосты. Особенно страшно было тогда, когда фашисты пытались  разбомбить их с воздуха. Представьте себе ровную местность, где нет ни кустика, ни овражка, где бы можно было спрятаться , а сверху сыплются бомбы. Вой пикирующего бомбардировщика долго преследовал во сне меня даже после войны. А тогда бояться было некогда, приходилось разворачивать пушку и стрелять по самолёту. Случалось, что подбивали.
Победу встретил в Польше. Радость, конечно, великая, все мечтали о возвращении домой. Но до этого было еще далеко. Зенитную часть сразу же перебросили на  Дальний Восток на войну  с Японией .
Там мы быстро отвоевались. У нас уже был большой опыт, да и победа над таким коварным и сильным врагом, как фашистская Германия , придавала  сил.
Еще год прослужил я на Дальнем Востоке и только летом 1946 года вернулся домой»

Лямин Пётр Алексеевич, 1916 года рождения, уроженец деревни Боровляне Ошланского сельсовета, рядовой, воевал на Ленинградском и Волховском направлении. Награжден медалью «За отвагу»

«В 1937 году пошел служить в Красную Армию. Служил в гаубичном артиллерийском полку вычислителем. В 1939 году подавал руку помощи Прибалтийским народам. А после этого служил по договору в Литве, оттуда был взят в 1940 году на Финскую войну. После Финской войны был опять направлен на службу в Литву. Закончил в декабре 1940 года.
 В 1941 году 10 июля призвали на войну. Зачислен в 311 стрелковую дивизию в 174 гаубичный артиллерийский полк вычислителем по подготовке для стрельбы. Находились мы на Ленинградском фронте, отступали с боями от Новгорода к Ленинграду. Здесь был ранен на переправе через реку Тигода. Попал в госпиталь. После лечения ушел на передовую в 32 бригаду отдельную разведроту. Выполняли очень опасные задания. В составе 3 человек получил прочесать лес вокруг штаба бригады в ночное время. При проверке был обнаружен воздушный десант примерно в составе роты. В ходе боя было захвачено 2 языка. В этом неравном бою мы потеряли товарища. За успешное выполнение разведки был награжден медалью «За отвагу». Таких случаев было много.
В 1942 году получил повторное ранение.
В 1943 году в феврале демобилизован домой»

Внуки войны.

Нам за сорок. Мы – внуки войны.
Нам досталось лихое наследство:
У родителей не было детства…
Деды видят военные сны…

Нам за сорок. Мы – внуки войны.
Нас статистика хмуро считала:
Было нас до обидного мало
Для годичной когорты страны!

Нам за сорок. Нам выпало жить.
Это чудо, что есть мы на свете!
Не успев ни зачать, ни родить.
Умирали военные дети…

Нам за сорок. Святой – и бандит,
Царь – и нищий с монеткой в ладошке,
В нашем сердце – едино – стучит
Грохот первой военной бомбёжки.

Нам за сорок. Как хочешь, живи –
Наши бабки – Война и Победа.
Что ни делай, ты носишь в крови
Каплю крови убитого деда.

Нам за сорок. Хотим, не хотим,
Но забыть – преступление всё же.
Позабыв, мы себя предадим,
До кровинки, до клеточки кожи.

Мы у собственных генов в плену,
Что б ни думали, как ни чудили.
Всё равно – мы живём потому,
Что тогда наши деды войну,
Чтобы нас породить,
Победили.
Рязанова Ю.С.